Годы без Ленина (1924 – 1990)
Шрифт:
Сегодня нередко приходится слышать – а нужна ли была вообще Октябрьская революция? Не лучше ли было для России «остановиться» на Феврале? Такие рассуждения, абсурдные в отношении прошлого, имеют в идейно-политической борьбе, как правило, демагогическую цель. И противоядие против них – факты.
Несомненно, Февральская революция – крупнейшее событие в нашей отечественной истории. Но ведь это факт, что буржуазно-меньшевистское правительство не решило главных вопросов российской революции – ни о мире, ни о хлебе, ни о земле. Страна скатывалась к общенациональной катастрофе. Позднее, отвергая обвинения в том, что большевики преднамеренно «залили страну кровью», Ленин спрашивал: «Нашелся ли бы на свете хоть один дурак,
Ленин всячески стремился избежать гражданской войны. Вскоре после корниловского мятежа большевики предложили другим социалистическим партиям компромисс: большевики не претендуют на участие в правительстве и отказались бы «от выставления немедленно требования перехода власти к пролетариату и беднейшим крестьянам, от революционных методов борьбы за это требование». А меньшевики и эсеры составили бы без буржуазных партий правительство, «целиком и исключительно ответственное перед Советами…», и это обеспечило бы «мирное движение революции вперед, мирное изживание партийной борьбы внутри Советов» (Там же. Т. 34. С. 135).
Обо всем этом ныне стоит напомнить, ибо сегодня – одни по незнанию, другие по умыслу – выхватывают из цепи событий эпизоды, факты, документы и приписывают Ленину склонность к насилию. Ленин всегда стремился до предела исчерпать возможности политических решений. Говорили даже о целой ленинской «теории компромиссов». «…В нашем идеале нет места насилию над людьми» (Там же. Т. 30. С. 122). Это – ленинские слова. Вот во что надо вникнуть всем, кто по-настоящему хочет понять Ленина.
Приведенный пример – не только апелляция к подлинным фактам истории, не только дань познанию подлинного Ленина. Для нас это сегодня очень важно и в другом отношении.
Страна – в революционном брожении, вновь проходит через крутой перевал в своей истории в поиске справедливости и благополучия. Предложенная КПСС и вдохновившая большинство народа политика перестройки адекватна революционным задачам, которые объективно встали перед обществом. Методы осуществления этой политики направлены на то, чтобы удержать бурный процесс глубокого преобразования страны в рамках демократического процесса, на основе согласия и консолидации народа, не допустить срыва в хаос гражданского и межнационального конфликта с насилием, жертвами, кровью. Хотя кое-где события вырываются из этих рамок. И мы уже столкнулись, к сожалению, с тяжелыми последствиями этого.
И вот в такой обстановке я задаю вопрос: те, кто все время говорит о призраке гражданской войны, фактически приучая людей к мысли о ней, кто разжигает конфронтацию в обществе и между национальностями, кто сеет нетерпимость, ненависть, создает направо и налево «образы врагов», – понимают ли они, куда это ведет? Или, может быть, сознательно хотят хаоса и развала?!
Необходимо действовать в соответствии с логикой разума: власть должна двигать реформы во всех сферах жизни, создавать условия для сплочения общества, твердо стоять на защите закона. А популистские спекуляции, злоупотребление демократией и гласностью только толкают людей на деструктивные, разрушительные действия.
К чему они могут привести? Надо хорошо знать собственную историю, чтобы заниматься политикой в такой стране, как наша.
Товарищи! В сегодняшних спорах о социализме, в поисках нового его облика мы многое сможем лучше понять, обратившись к эволюции ленинских взглядов на социализм.
Ленин воспринял от Маркса большую осторожность и ответственность насчет всякого рода фантазий о будущем, попыток рисовать его в каких-то определенных формах. Хотя в рабочем движении давление постоянно чувствовалось: дайте конкретный идеал, дайте облик общества, за которое боремся. Дань во многом абстрактно-теоретическим, ожидаемым в массах представлениям о социализме чувствуется, скажем прямо, и в блестящей работе Ленина «Государство и революция», написанной в канун Октября. Но весной 1918 года в «Очередных задачах Советской власти», когда Ленин располагал уже определенным практическим опытом революции и мог учесть существенные ее уроки, он по-новому начинает размышлять о социализме.
И недаром при переходе к нэпу Ленин вспомнил и неоднократно ссылался на эту брошюру и статьи, написанные в марте – мае 1918 года. Подчеркивал, что уже тогда, в полемике с «левыми коммунистами», он отстаивал необходимость поиска «реформистских», «постепеновских» методов экономического строительства и форм перехода к социализму (См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 43. С. 205 – 217; Т. 44. С. 156, 197, 221, 225). Этот факт лишний раз подтверждает реализм Ленина – определяющую его черту как политика и теоретика. Не о «введении социализма» через насаждение «доктрины» он думал, а о налаживании жизни и управления страной в совершенно новых условиях, созданных революцией, о насущных интересах народа.
Гражданская война прервала его поиск наиболее целесообразного пути к новому обществу, а реальный ход событий опрокинул надежды кавалерийским наскоком ворваться в коммунизм.
Главное богатство мысли Ленина о социализме, главный его вклад в разработку социалистической идеи содержатся в его работах и политике, связанных с нэпом и, конечно, в «завещании». Тут именно начинается новый этап работы Ленина над теорией социализма.
Потребуется, видимо, еще немало интеллектуальных усилий, чтобы разобраться, куда он направлял свою мысль, анализируя накопленный опыт, реальное состояние общества и настроение масс. Нам еще предстоит воссоздать с предельной исторической точностью логику его рассуждений и выводов.
Позже Ленин, как известно, назвал ошибкой стремление «произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 157, 151). Но возникает вопрос: сказано это было по отношению к той политике, которая проводилась в 1918 – 1920 годах? Но ведь эта политика, как неоднократно заявлял сам Ленин, диктовалась прежде всего обстоятельствами жесточайшей гражданской войны и иностранной интервенции, разрухой, голодом, угрозой полного распада общественных связей. Или речь шла о чем-то большем? Судя по всему, он думал о всей концепции перехода от капитализма к социализму, как она сложилась после Маркса.
Ленин проделал огромную работу в этом направлении, хотя не успел разработать целостной концепции перехода к новому обществу в России. Но пора вдуматься еще раз – в контексте всей тогдашней политической борьбы в партии и обществе, – был ли нэп для него лишь тактикой передышки, или это были подходы к переосмыслению места Октября и новой России в судьбах мировой цивилизации, наполнение новым содержанием социалистической идеи, когда расчеты на победу «мировой революции» не оправдались.
Если посмотреть свежим взглядом на все то, что делал Ленин в свои последние годы, о чем писал, что критиковал, против чего выступал, на чем настаивал, и если попытаться вычленить во всем этом главное, то можно было бы, наверное, определить так: это были поиски нового понимания социализма и объединения людей, разобщенных жестокостью и ненавистью, вовлечения их в созидательную работу или, как мы теперь сказали бы, консолидации всех, кто готов участвовать, приобщиться или хотя бы содействовать цивилизованному развитию России в ее стремлении к социальной справедливости и благу людей труда.