Голая королева. Белая гвардия-3
Шрифт:
Но лично он по некоторым обмолвкам и ввиду того самого житейского опыта полагает, что з а к а з ч и к — не из местных, что он для местных — иностранец (то ли и в самом деле так думает, то ли Мтанга не хочет никого вспугнуть раньше времени и потому писал сценарий с упором на внешнюю угрозу). Одним словом, неплохая получилась передача, убедительная, еще один упреждающий удар, и выгода не только в том, что они отправили всю группу к праотцам — теперь по всей стране будут знать, что подобные провокации-маскарады возможны, смотришь, и не попадутся на удочку, если, не дай Бог, противник вновь устроит схожую пакость...
— Два-два, — удовлетворенно потянулся Лаврик, когда передача закончилась. — Да нет, почему? Собственно говоря, четыре-ноль. Два покушения сорвали, продемонстрировали Николь, потом этого черта... Точно, четыре-ноль. Появление Мукузели я за гол в наши ворота не считаю, особенно после того, как веселые старушки его вынюхали...
— Его убьют, — убежденно сказала Жюльетт. — Я вчера была у папы, в лавке было полно народу, в открытую говорили, что колдуна, по-хорошему, надо бы пристукнуть. К папе в лавку народ ходит простой, вовсю идут разговорчики...
— И черт с ним, — хмыкнул Лаврик. — Плакать не буду... полагаю, ты тоже?
— Ну конечно, Констан, — она широко раскрыла глаза, словно в приливе озарения. — А этого, мнимого марксиста, тоже вы приволокли? Очень уж гладенько он ч е с а л... Кто бы опытный послал их светлым днем в разведку через границу?
Лаврик легонько щелкнул ее в кончик носа:
— Много будешь знать, скоро состаришься...
— Отличный афоризм, — сказала Жюльетт, вновь прильнув к нему. — Это ты придумал?
— Это у нас поговорка такая, — пояснил Лаврик. — Народная.
— Ну, я пойду? — спросил он, решив не мешать им амурничать, благо Лаврик выглядит так, словно у него нет больше к Мазуру никаких дел.
— Как хочешь, — пожал плечами Лаврик. — Все с делами...
Жюльетт, в свою очередь, украдкой послала Мазуру многозначительный взгляд, явно означавший что-то вроде: «Полковник, ну ты же взрослый мужик, сделай ноги...» Он встал и потянулся за фуражкой, но тут в дверь деликатно постучали. В ответ на громкое разрешение Лаврика войти в комнату почти бесшумно п р о с о ч и л с я средних лет чернокожий в белом смокинге, на вид — сущий джентльмен, только бабочка черная, по которой понимающий человек вмиг отличит слугу от сахиба — сахибы носят исключительно белые. Один из трех слуг Мазура, ага — полковнику, да еще на таком посту, да еще обитающему в Лунном дворце, обходиться менее чем тремя слугами, по здешним понятиям, просто неприлично. Черт его знает, как там с остальными двумя, но этот — агент Мтанги, о чем сам Мтанга честно предупредил, добавив: он вовсе не собирается за Мазуром шпионить, все сделано ради их же собственного удобства, если он Мазуру вдруг понадобится, проще сразу обратиться к агенту, а не искать по телефонам. Вообще-то свой резон в этом был...
— Я вас ищу, господин полковник, — вид у лакея-агента был обрадованный. — Видите ли… — и он чуть-чуть скосил глаза в сторону Лаврика с Жюльетт, словно усматривал в них нежелательных свидетелей.
Лень было шушукаться с ним по углам. Мазур сказал:
— Если у вас нет противоречащего тому приказа, можете говорить здесь. Чужих и непосвященных нет.
Без особого промедления слуга сообщил:
— Вам только что звонил некий месье Юбер. Назвался дипломатом и настоятельно просил вас о встрече. В удобное для вас время, по важному для вас и для него делу.
— Не припоминаю такого, — Мазур переглянулся с Лавриком, и тот отрицательно качнул головой. Тоже не знал. — Что ему нужно?
— Он говорит одно: дело, важное для вас обоих. Он очень вежлив и не настаивает, но, если вы не заняты по службе, мог бы встретиться с вами через час в «Савое».
Ничего непонятно. Одно ясно: «Савой» — один из лучших ресторанов столицы, никак не то место, куда человека заманивают, чтобы дать кирпичом по башке...
Мазур вновь оглянулся на Лаврика, и тот легонько кивнул.
— А как у меня со служебными делами? — спросил Мазур, зная, что этот тип кое о чем узнает раньше его самого.
Тот сделал легкий поклон, как и подобает вышколенному слуге, сказал бесстрастно:
— Полагаю, господин полковник, вы сегодня свободны от службы. Госпожа Олонго выезжать не собирается... — он помедлил. — Этот господин Юбер... Он очень деликатно, но настойчиво просил, чтобы в ресторан вы приехали в штатском...
— Хорошо, — кивнул Мазур. — Приготовьте мне костюм... и разыщите полковника Мтангу.
— Он во дворце, мон колонель.
— Тем лучше. Идите.
Когда слуга улетучился, бесшумно притворив за собой дверь, Лаврик легонько отстранил девушку и сказал без улыбки:
— Кто бы это ни был, надо идти. Я так полагаю без всякой похвальбы, что з д е с ь к ребятам вроде нас м е л к о т а липнуть не будет. А за час кое-что подготовим.
Жюльетт покачала головой:
— Интересно вы все-таки живете, ребята...
— Жизнь заставляет, — без улыбки ответил Лаврик.
Глава вторая. Алмазный блеск
В«Савое» Мазуру прежде бывать не доводилось, но он посещал парочку не менее роскошных ресторанов, а потому направился ко входу неторопливой, уверенной походкой настоящего полковника. Раззолоченный швейцар почтительно распахнул перед ним дверь, а в вестибюле тут же вышел навстречу метр в безукоризненном смокинге, с черной, разумеется, бабочкой, в знак своего высокого положения щеголявший с позолоченной (а может, и золотой) цепью на шее. Почтительно поклонился, выжидательно глянул:
— Месье?
— Мне назначил здесь встречу господин Юбер, — произнес Мазур с небрежным высокомерием здешнего офицера в немаленьких чинах. Обладатель цепи поклонился:
— О да, я предупрежден... Жан!
Моментально появился лощеный официант и, держась на полшага впереди, двинулся в зал направо. Пройдя его из конца в конец, они оказались в другом, гораздо меньше, столиков на дюжину, из которых занятой была только половина (а в большом и того меньше, многолюдство и веселье в таких заведениях начинаются ближе к вечеру, а пока что, сразу видно, здесь простонапросто обедают те, кто может себе позволить именно здесь буднично обедать).