Голландские дети самые счастливые
Шрифт:
Последние хлопоты: добавить дополнительные начинки в самодельную пиццу, поджарить рулеты с яйцом, выжать еще немного лаймового сока в гуакамоле и приготовить вьетнамский салат с говядиной и лапшой. Возможно, украшения для дома в духе «Клуба Микки Мауса» и множество десертов: двухъярусный торт с глазурью, капкейки, шоколадные трюфели и итальянское песочное печенье – выдают во мне американку. Но я никак не избавлюсь от стремления быть феей домашнего очага!
Брам потрясенно качает головой, а свекры попросту ошарашены. Свекровь вообще не понимает, зачем надо столько возиться. Но для меня время, силы и фантазия, вложенные в празднование дня рождения, – наглядное доказательство любви к сыну. Правда, приготовления выматывают, и я даже
В Голландии дни рождения, как и прочие праздники, – прежде всего повод собраться вместе. Наши гости поздравили не только именинника, но и его родителей, и дедушку с бабушкой. Голландцы считают: поздравить стоит всех присутствующих. Надо ли говорить, что, впервые столкнувшись с этой традицией, я нашла ее странноватой? Но постепенно я стала ценить эту культурную особенность. Подобно обычаю приносить угощение в школу или на работу, она о том, как отдавать, а не получать.
Наконец сын подбежал ко мне со словами: «Мама, тортик!» Пора петь именинную песенку. Малыши собираются в круг, и в это время перед Юлиусом ставят торт. Сначала поют «С днем рожденья тебя» по-английски, а потом голландскую версию, «Лан зал хей лейфен». Я предпочитаю именно ее, ведь в финале звучит «Гип-гип, ура!», а именинник жестом победителя вскидывает руки.
Смотрю, как мой ребенок задувает три свечки на торте, и не могу удержаться от мысли: он растет счастливым.
…а Мишель живет в пригороде Амстердама.
Мы с Риной решили исследовать причины счастья голландских детишек в один из весенних дней, который дает ясное представление о моей жизни в Нидерландах. Стоит ясная погода, и мы возимся на участке близ кольцевой автодороги. Я езжу сюда почти каждый уикенд с апреля по октябрь.
Распевают птицы; одна из них повторяет: «Чик-чирик, чик-чирик»! Я, согнувшись вдвое, металлической тяпкой пропалываю грядки с клубникой и малиной. Рядом, на нестриженом газоне, мой муж Мартин устанавливает батут – его убирали на зиму, – а наш сын Бенджамин и его друг Флорис помогают. Мальчишки здорово сработались, изо всех сил натягивая пружины между корпусом и полотном. Наша восьмилетняя дочь Ина позвонила своему лучшему другу Тэйну и укатила на самокате играть к нему домой.
Идиллическая картинка, наполненная солнцем и нарциссами. Когда батут готов, ребята по очереди прыгают на нем. Я подшучиваю над Флорисом: тебя-то выдержит? В одиннадцать лет он вымахал почти с меня ростом – долговязый юный голландец с огромными ногами. Мой сын, наполовину англичанин, выглядит рядом с ним почти карликом. Говорят, все дело в гормонах роста, содержащихся в молоке, но я подозреваю: дело в генах.
Два часа спустя я все еще воюю с сорняками. Это трудоемкий процесс, к тому же мыши вырыли норы под корнями. Голландцам нравится проводить время на свежем воздухе и возиться на своих участках. Большинство из них занимается этим куда чаще меня. В десяти минутах ходьбы от нашего дома расположены пять или шесть больших дачных комплексов. В отличие от британцев, которые обычно обходятся несколькими грядками с овощами да хлипким сарайчиком, голландцы строят отличные домики с солнечными панелями, водо- и газопроводом. Все здесь любят отдых на природе и часто остаются ночевать на своих участках – те приспособлены под мини-кемпинги. Тут и там можно увидеть пенсионеров, загорающих в шезлонгах, детишек, играющих в воде и грязи, и согнувшихся над грядками увлеченных садоводов в косынках. Рядом есть футбольное поле, детская площадка с песочницей для малышей, кафетерий с пивом и закусками для взрослых. А по вечерам в выходные здесь играют в карты, лото и даже поют хором.
Бен и Флорис по очереди ложатся животами на батут, без умолку болтая и фантазируя. Они воображают себя космическими ракетами и пловцами, астронавтами, олимпийскими прыгунами с трамплина и акробатами; вот они в невесомости, а вот у них проявились суперспособности; теперь они умеют делать семнадцать сальто назад, но нет, их уже похитили и заперли в домике на дереве! Но им удалось оттуда выбраться, и вот они снова скачут на батуте. Мальчишки много шутят, иной раз даже про ультраправого политика Хирта Вилдерса, и хихикают над самыми простыми остротами. Бен все время рассказывает о субботнем драматическом кружке, где ему больше всего понравилось находиться за сценой между представлениями.
Спрашиваю Флориса, надо ли ему готовиться к школьным тестам. Он удивленно смотрит на меня. «Нет, конечно, что за странная мысль», – читается в его взгляде. Мальчики заканчивают начальную школу и переходят в среднюю. Флорису, со слов Бена, предстоит нелегкий выбор между специализациями. Но ни один из них не говорит об уроках. Сегодня воскресенье, и на следующей неделе со вторника по четверг они будут сдавать выпускные экзамены в начальной школе, так называемые CITOS (Центральный тест на интеллект и обучаемость). Это местный аналог британского экзамена «Одиннадцать плюс» для зачисления в среднюю школу. Вот только в Голландии нет такого понятия, как «сдал» или «завалил». Результаты отражают академические способности ученика и помогают определиться с выбором уклона средней школы. Спектр весьма широк: общеобразовательные, технические, профессионально-технические или направленные на подготовку квалифицированных рабочих. Другими словами, этот экзамен может повлиять на дальнейшую жизнь ребенка и пути развития карьеры [1] .
1
С 2017 года результаты носят скорее рекомендательный характер. – Примеч. пер.
Честно говоря, я немного нервничаю перед CITOS. Мы с Мартином уверены, что наш сын не покажет впечатляющих результатов. Хотя раньше Бен хорошо учился и даже перескочил через класс, ему трудно сосредоточиться. Главную проблему представляют для него задания, где нужно выбрать один вариант ответа. Он тут же хватается за первый показавшийся ему правильным, а остальные даже не читает. В нескольких написанных им тренировочных тестах большинство ответов были неверными! Будь моя воля (и живи мы в Британии), я бы неустанно повторяла с Беном материал, натаскивая его перед экзаменами. Но Синтия, учительница сына, спокойная женщина лет сорока, нарочно попросила этого не делать.
– Не нужно его заставлять, – предупредила она, словно давить на ребенка – худшее, что может сделать родитель.
Это звучало скорее как указание, нежели вежливая просьба, а я уже научилась не связываться с голландками. Теперь я предпочитаю капитулировать, а не сражаться. Голландки крупнее, сильнее и куда напористее меня. Если мужчины здесь – добрые великаны, то женщины за словом в карман не лезут. К тому же Синтия знает, что делает, и держит все под контролем. И, несмотря на тяжелое предчувствие, я уступаю.
Бен уже составил список из десяти школ, куда хотел бы перейти, перечислив их в порядке предпочтения. Когда мы бывали в разных школах на днях открытых дверей, его поощряли отметить те из них, к которым лежит душа. Потом они с Синтией обсуждали варианты. От нас, родителей, требовался только совещательный голос «с заднего сиденья». Бен читал о разных школах и методах преподавания, обсуждал их репутацию со старшими друзьями, выяснял, где находится то или иное учебное заведение и сколько времени будет занимать дорога туда.