Голландские дети самые счастливые
Шрифт:
Первым делом он выбрал очень современную школу с гуманитарным уклоном и предметами вроде киноведения и актерского мастерства. Потом обратил внимание на общеобразовательную гимназию, которую заканчивал его дед, – во многом также из-за актерского мастерства в программе. В отличие от нас, сын – прирожденный лицедей. С ранних лет он обожал развлекать публику и научился этому раньше, чем говорить. Даже сейчас куда больше итоговых экзаменов Бена интересует главная роль в школьном мюзикле, вершина его амбиций.
Мартин рассказывает, что в его одиннадцать лет именно школа решала, где он будет учиться дальше. Кажется, родительские
В июне мы узнаем, куда именно в итоге пойдет наш сын. Ему есть из чего выбирать – подходящее для Бена обучение предлагают двадцать четыре школы. Все, которые мы посетили, меня вполне устроили. Доверяя принятие решения ребенку, родители избавляют себя от изрядной доли стресса. Совсем недавно из Нью-Йорка импортировали новую «систему согласования»: выбираешь десять школ и гарантированно поступаешь в одну из них. Во всяком случае, в теории. Цель подобной системы – поместить ребенка настолько близко к желаемой вершине списка, насколько это возможно. Но она работает первый год, так что испытывать ее будут в прямом смысле на наших детях.
До этого работал «принцип лотереи». Поскольку количество мест в дюжине самых популярных школ всегда было ограниченным, ребенок попадал либо в ту, которую пометил в списке первой (большинство делало именно так), либо – если там мест уже не было – выбирал одну из оставшихся. Голландцы любят принцип лотереи, ведь он исключает протекционизм и предвзятость. Также их отличает неприязнь к порядку, при котором наиболее одаренный получает всё. Тут нет собеседований, а оценки имеют мало отношения к распределению мест. Воспитанная в культуре, где высокие баллы рассматривались как легкий старт для жизненного успеха, я словно очутилась на другой планете. В детстве я постоянно испытывала страх неудачи. Перед важными событиями я переживала так, что меня выворачивало в туалете. Помню, однажды во время экзамена по математике я вскочила и выбежала в слезах. Директор догнал меня только у школьных ворот.
Оглядываясь назад, я понимаю, что во мне живут родительские страхи. Когда я была маленькой, мы переехали в район с сильной государственной школой, чтобы я смогла получить лучшее начальное образование из доступного нам. Я хорошо училась, показывала высокие результаты и при этом страшно боялась разочаровать мать. В возрасте Бена я серьезно занималась плаванием. Это означало ежедневные тренировки, а в выходные – поездки с командой на турниры по всей стране. В туалетах бассейнов меня тоже регулярно тошнило: я не верила, что смогу превзойти собственные достижения. Мое детство было сплошным соревнованием, в котором я каждый раз должна была побеждать.
Переезжая в Голландию на тридцать седьмой неделе беременности, я не задумывалась о том, где будут учиться мои дети. Я собиралась провести с Мартином в Амстердаме оплачиваемый полугодовой декретный отпуск, а потом вернуться в Лондон на любимую работу. Я была амбициозным молодым трудоголиком и успешно трудилась в издательском бизнесе. Я представляла, что ребенок будет ходить в детский сад на северо-востоке Лондона, а заботы о школе отложила на потом. Наш брак «выходного дня», заключенный двумя карьеристами, живущими на разных берегах Северного моря, получился на редкость удачным, и я наивно полагала, что с рождением ребенка ничего не изменится. В моем детстве папа часто уезжал на вахту – он работал на буровых вышках. И потому я считала, что для воспитания ребенка постоянное присутствие отца необязательно. О, как же я ошибалась!
Реальность настигла меня, когда я очутилась дома с плачущим младенцем. Уход за ним отнимал все время и силы, и я поняла, что мне придется серьезно пересмотреть свои планы о возвращении к работе на полный день в суматошном Лондоне. Тогда я начала изучать плюсы и минусы жизни с ребенком в Амстердаме и обнаружила, что преимуществ довольно много. По городу можно ездить на велосипеде – прощайте, душные вагоны метро и битком набитые дряхлые автобусы! Голландские родители кажутся невозмутимыми, а ребятишки свободно носятся повсюду, даже в ресторанах. Дети моей золовки вежливы и общительны; существует единая система образования, и нет пропасти, отделяющей государственное от частного, а имущих от неимущих. Все это выглядело очень заманчиво. Может, и правда, растить ребенка тут – хорошая идея? Все еще терзаясь сомнениями, я осталась в Амстердаме.
Всякий раз приезжая в Лондон, я обменивалась новостями с подругами и очень скоро поняла, что жизнь новоиспеченных матерей в Англии и Голландии разительно отличается. Поначалу это не слишком бросалось в глаза: в Нидерландах, например, тоже существуют ясли и няни. Но по мере того как дети подрастали и шли в школу, становилось понятно: мы живем в очень разных странах. Недавно издание «Телеграф» подсчитало: за частный детский сад, частную школу и три года в университете родителям двоих детей придется выложить около шестисот тысяч фунтов стерлингов. Мы не смогли бы себе этого позволить, да и многие мои лондонские друзья не могут. Единственный способ исправить ситуацию – переехать в район с хорошей государственной школой, и некоторые так и поступают.
Моя подруга Хелен живет в Суррее и каждый день ездит на работу в центр Лондона. И она чувствует себя виноватой, что не имеет возможности дать детям «лучшее образование».
– Если ты не в состоянии отдать ребенка в частную школу, значит, ты не справился со своей задачей, – поделилась Хелен. И посмотрела на меня с легкой завистью, когда услышала, что в Нидерландах государственная школа – единственный вариант. Частные школы – английская, американская и международная – предназначены лишь для иностранцев.
Еще одна моя подруга, Сельма, живет в респектабельном Кингсбридже. И у нее тоже есть повод для огорчений. Она жалуется, что в частной школе, куда ходят ее дети, от учеников ждут слишком многого. Директриса вызвала ее, чтобы поговорить о младшем сыне. По мнению учительницы, мальчик отстает в учебе, ведь в свои пять лет он никак не запомнит таблицу умножения. Сельма пришла в ужас – ее сын в столь юном возрасте уже считается неудачником! В Нидерландах учеба начинается с шести лет; до этого с детьми в школе просто играют.