Голливуд истекает кровью

Пенроуз Х. Р.

— Одна машина на подходе через десять минут, — объявил Брандо.

Десять минут до визуального показа, чтобы понять, что происходило. И все же казалось, что прошла целая жизнь. Я пытался дозвониться Пэрис, но ее телефон, как и Шейна и Лиама, оставался без ответа. Мое разочарование росло.

На моем телефоне высветился неизвестный номер вызывающего абонента. Я нерешительно поднес трубку к уху, но не произнес ни слова. Подняв палец, чтобы заставить моих людей замолчать, я переключил его на громкую связь.

— Рейн Марчетти, нам

нужно поговорить, — я узнал голос где-то на задворках своего сознания, но не мог вспомнить его. — На ваш комплекс в настоящее время совершено нападение.

Черт! Я только что узнал. Я пытался предотвратить это. Они поняли, чем я занимался.

Мне стало любопытно, о чем он говорил, и мое тело напряглось от подтверждения того, чего я боялся.

— Объяснись. Скажи мне, кто ты такой.

— Стефано Говони.

Я напрягся. В наши дни это имя было мгновенным спусковым крючком. Но это был брат, который не был законченным мудаком. Тяжело дыша через нос, я пытался сдержать реакцию, которая не принесла бы пользы. Я подождал, и это не заняло много времени.

— Стукачи в ваших рядах, они внедрили их тайком. Они уже там! — крикнул он, в панике ругаясь на смеси итальянского и английского.

— Стефано! — крикнул я, возвращая его внимание к фактам. — Расскажи мне все.

— В последнее время они отстраняли меня от всех сделок. Даже те, кто был лоялен ко мне, не могли получить информацию. Я оберегал Розанну — черт возьми, я имею в виду Пэрис — как мог все это время. Предполагалось, что бомба разрушит все ее здание. Стрелки были наготове, чтобы закончить работу, на случай, если она не сработает. Я немного отодвинул взрывчатку в сторону, чтобы повысить шансы на выживание, не делая слишком очевидным, что я пошел против своей собственной семьи.

Последние два слова были насмешливыми, в них сквозила явная ненависть к его кровным родственникам. Это было то, чего я не уловил заранее.

Что-нибудь от Эвелин? — я одними губами показал своим людям, и они покачали головами. Cazzo.

— Продолжай, — прорычал я.

— Анджело и мои братья хотят ее смерти. На прошлой неделе они убили мою мать и теперь разгребают беспорядок, который им не нужен. Они заключили сделку с президентом. Они объединились, но я не знаю подробностей.

— Где ты сейчас? — спросил я.

— Пытаюсь найти транспорт для себя и людей, которые не лояльны Анджело и моим братьям, чтобы добраться до вашего лагеря. Дай мне координаты. Мы опоздаем, но мы на вашей стороне. Не стреляйте сразу, у нас есть белый значок, отличающий нас. Все, что я знаю, это то, что это в получасе езды от Вегас-стрип, а мы примерно в часе езды.

Моей внутренней реакцией было довериться ему. Даже мои люди кивнули. Но я все еще был осторожен.

— Как я могу тебе доверять?

— Я бы и не ожидал

от тебя этого. Я хочу, чтобы моя сестра была жива. Я менял места нахождения ее приемной семьи каждые несколько месяцев, чтобы обеспечить ее безопасность. Я отвез ее в больницу, когда обнаружил, что у нее передозировка лекарств. Если ты чему-то веришь, поверь, что я защищал ее в течение многих лет. Я бы сделал что угодно для этой девушки. Даже если это означает запереть меня и моих людей после того, как все закончится, чтобы доказать свою верность тебе и ей, — громкие звуки на заднем плане и болтовня доносились по линии, но его голос звучал ясно и угрожающе. — Они должны умереть.

Повесив трубку, я переслала координаты базы на номер, с которого он только что звонил. В быстром ответе говорилось, что они только что нашли транспорт.

— Похоже, на нашей стороне Говони.

Я ухмыльнулся, несмотря на напряжение, охватившее мое тело, желая увидеть лица его брата и отца, когда они все поняли бы. Если время совпало бы.

— Сначала их нужно разобрать и протестировать, — ответил Дарио, и я знал эту истину. Я резко кивнул ему.

Телефон Альфонсо зазвонил одновременно с моим.

Эвелин: Обновите. Трансляция теперь доступна в режиме реального времени.

Я встрепенулся. И что я увидел?

Анархию.

Закатывая рукава, я поджал губы, а сердце бешено заколотилось. Я постукивал пальцами по боку. Раз, два. Раз, два. Снова и снова. Я слышал, как Альфонсо что-то говорил на заднем плане, но шум не доходил до моего сознания.

Враг получил доступ к безопасному убежищу моего народа. Не только к тем, кого можно было причислить к врагам, но и к детям, женщинам, семьям, старшим поколениям. Они начали уничтожать все, что находилось в пределах досягаемости, целым потоком пытаясь согнать их в один район.

Большое количество моих людей побежало к бункерам, которые я установил вокруг комплекса. Сценарий наихудшего развития событий, рассчитанный на аварийную ситуацию, подобную нынешней. Ради их собственной безопасности. Я предпринял столько мер, сколько было возможно, чтобы обеспечить их безопасность, но иногда от чего-то подобного было невозможно убежать.

Как только бункеры были запечатаны изнутри, чтобы вместить большое количество людей, только семь человек смогли открыть их снаружи. Мои самые доверенные люди и я.

Там, внизу, можно было выжить благодаря пайкам, с собственной системой вентиляции, полностью отдельной и скрытой от тех, что были на территории лагеря. Они могли бы спокойно продержаться неделю, и если бы за это время его не открыли, Лео в Италии и нескольким другим доверенным людям было бы объявлено предупреждение.

— Босс, — я отвлекся от своих блуждающих мыслей, обратив внимание на Альфонсо. — Это было ближайшее подразделение. Все четверо привели в действие нечто похожее на взрывчатку, заложенную под землей.