Голливудские жены
Шрифт:
Я не допущу, чтобы ты командовала. Ты отдаешься в мое полное распоряжение, и я сделаю тебя самой популярной актрисой — понимаешь? — актрисой! Когда я кончу возиться с тобой, все они примчатся с контрактами высунув языки.
— А где гарантия, что ты не врешь? — спросила она быстро. — Звучит все отлично, но я не дура.
— Я тебя никогда дурой и не считал. Видишь ли, дорогая моя, я готов подписать с тобой контракт. Оливер Истерн договорится об условиях с твоим агентом. Но не жадничай — тебе этот фильм нужен куда больше, чем мне. — Он помолчал. —
Она пожевала нижнюю губу и кивнула.
— Видеопленку я хочу получить в тот день, когда ты подпишешь контракт. И никаких штучек, Джина. Никаких копий. Потому, что, когда мы начнем съемки, я смогу тебя сделать, но и уничтожить.
— Давай приляжем, Нийл, — промурлыкала она, возбужденная его властностью.
— Давай не приляжем, — ответил он жестко. — С этой минуты отношения между нами чисто деловые. Ты поняла?
Монтана стащила ковбойские сапоги и позвонила киномеханику.
— Прокрути эти пробы для меня еще раз, Джефф.
— Сию минуту, миссис Грей.
Она откинулась в кресле, чтобы еще раз посмотреть четырех актеров, с которыми работала как режиссер. Четыре актера. Все разные. Во всех что-то есть. Но завораживал ее Бадди Хадсон. Как актер он не был лучшим. Далеко нет, но в нем было то экранное обаяние, которое она ощутила с самого начала, и это она помогла ему раскрыться.
Она задумчиво закурила в темноте сигарету. Больше всего ей хотелось поделиться своим открытием с Нийлом. В такой момент им следует быть вместе. Но когда она позвала его посмотреть пробы, он сослался на деловое свидание. Какое свидание? Она не собиралась его расспрашивать, а он не потрудился объяснить сам.
Ее лоб пересекла морщина. Что-то менялось в их браке. Что-то, над чем у нее не было власти, и это ей особенно не нравилось.
Они всегда были так близки, но вдруг между ними возникла пропасть, и объединял их только фильм. Морщина стала глубже.
Может быть, напряжение первой совместной работы? Подготовка съедает почти всю ее энергию. Возможно, Нийл ощущает то же. Но какое-то шестое чувство подсказывало ей, что причина не в этом. Совместная работа должна была бы сблизить их, а не разъединить. Она сердито погасила окурок. Пожалуй, пришло время для долгого разговора.
Образ Бадди Хадсона двигался на экране. Нет, в нем правда есть главное. Магнетизм. Как она заметила в тот день, когда он хитростью прорвался к ней в кабинет. Он должен сыграть Винни.
Решение принято. Теперь остается только убедить Оливера и Нийла.
Глава 26
Наконец пришли компьютерные справки о семействе Эндрюс.
Леон Розмонт внимательно их изучил. Сведений было мало, однако среди них нашлось одно многозначительное — дата их свадьбы: 1946 год, Барстоу, Калифорния, а о Деке Эндрюсе — ничего.
Он немедленно запросил копию брачного свидетельства. Если уж искать какую-то зацепку,
А пока подошел день рождения Милли, и она устроила семейное торжество. И подняла содом на кухне, жаря отбивные, готовя кур и творя свой специальный салат. Леон приятно удивил ее, явившись с огромным клубничным тортом. Но она, на случай, если он позабыл бы, уже напекла печенья с шоколадной начинкой, при виде которого у него чуть слезы на глаза не навернулись.
Он объедался, пока ее многочисленные племянники и племянницы загружали стерео пластинками Джексона, а взрослые требовали Джеймса Брауна. Танцы, смех, добродушное веселье — он давно уже не проводил такого вечера.
— Я мою, ты вытираешь, — скомандовала Милли.
— А может, ты будешь мыть и вытирать? — отпарировал Леон.
— У, лентяй! — воскликнула она, и лицо ее осветилось нежностью. — Оторви толстый зад от кресла и марш на кухню!
— Кто тебе моет посуду и стирает? — требовательно спросила Джой.
— Уборщица приходит.
— А? — Она задумчиво погрызла большой палец. — Хочешь, я буду у тебя убираться? Сбережешь доллар-другой.
Он не хотел сберегать доллар-другой. Он хотел найти выход из этой нелепой ситуации.
Они виделись — если это было подходящим словом — уже два месяца. Он много для нее сделал. Устроил продавщицей мороженого в кинотеатре. Переселил в приличный пансион. Внушил ей чувство собственного достоинства. А взамен она дарила ему свою юность и удивительные эрекции. С ней он чувствовал себя двадцатидвухлетним, и некоторое время это было очень приятно. Но теперь она завела разговор о том, чтобы убираться у него и стирать, и он понял, что пришло время перевернуть эту страницу. Так будет правильнее для них обоих.
— Джой, — сказал он ласково, — тебе иногда не хочется иметь друзей своего возраста?
— Не-а! — ответила она блаженно. — Так и ты ведь не такой уж дед, если на то пошло. Ты же ровесник Пола Ньюмена. — Она только что двадцать восемь раз посмотрела «Буча Кэссиди», который шел в кинотеатре, где она работала, и упоминала Пола Ньюмена со второго слова на третье.
— Мне кажется, — сказал он ровным голосом, — что теперь, когда мы вернули тебя на правильные рельсы…
— Какие такие рельсы? Я что — хреновый поезд?
— Ты понимаешь, о чем я, — произнес он спокойно. — И не ругайся.
— Ну ладно, — объявила она, отчаянно стараясь переменить тему. — Я буду убирать у тебя. Как одолжение. Как я беру плату за то… Это я пошутила. Так ты дай мне ключ.
— Попробуем посмотреть правде в глаза, Джой: мы пробыли вместе, сколько было возможно. А теперь ты должна строить свою жизнь без меня.
— Это почему? — воинственно спросила она.
— Потому что так будет лучше, — терпеливо объяснил он. — У тебя вся жизнь впереди. И очень много интересного, чем ты можешь заняться. И очень много новых людей. И какой-нибудь хороший парень…