Голод – хорошая приправа к пище

Витем Николай

Разобрались. Офицеры, сопровождавшие машины, остались гулять, солдат отправили назад, доложить, что «аллес ин орднунг» – всё в порядке.

Пьют, пьют, едят, пьют. Что-то говорят интересное, но никто никого не слушает. Русские запели русские песни, немцы – немецкие. Всем смешно. Взяв две бутылки самогонки, отправились угощать солдат, находящихся на постое в деревне.

Вернулись, выпили, и всё смешалось в «доме Облонских». Офицер женского пола потянула за руку Ивана и направилась за занавеску, ведя мужчину как бычка на верёвочке. В чулане Оксана чем-то интересным занялась с лейтенантом, – вместе с вознёй слышится счастливый смех. Глаша, Даша и Клава в разных углах комнаты, освобождённой под гостиную в

честь праздника, целуются с офицерами мужского пола. В спальной комнате Валентин, Роман и Андрей храпят на полу возле детских коек, предаваясь блаженному новогоднему отдыху, забыв про любимых женщин.

В первый день года Лошади дети проснулись рано и удивились тишине, – обычно в это время родители уже хлопочут по хозяйству.

Прошлись по дому и не узнали его. Здоровая лошадь спит стоя, а здесь все валяются словно поражённые болезнью. Мама Клава и папа Андрей впервые спят не на своей койке, а на полу, – их койка занята дядей Валентином и тётей Глашей. В большой комнате за занавеской, где дядя Ваня обычно спал в гордом одиночестве, сегодня спит с тётей Оксаной, крепко обняв её. Папа Роман спит на собственной койке, как положено в семье, в которой жена уходит на работу в четыре утра: мама Даша – единственная «лошадь», отправившаяся на ферму ухаживать за коровами, ибо любовь к животным с возрастом и в праздники не проходит.

Вихляющий след машины, стартовавшей от калитки Тепловых, не до конца засыпанный снегом, показал, что немецкие гости под утро уехали «трезвыми», во всяком случае, своим ходом, – тащить машины на буксире не понадобилось.

В январе дети пошли в открывшуюся в Степановке школу. Иван, придя в рабочее состояние, отправился за разрешением на посещение церкви седьмого января. Подал бургомистру список из семи фамилий. Бургомистр список забрал, но документы не выдал, сославшись на приказ коменданта, запрещающий посещение города в связи с активизацией войск Калининского и Западного фронтов в направлении Вязьмы.

Снег и мороз – любимые братья-помощники красноармейских генералов. Малоезжеными дорогами, лесами и полями, увязая в снегу, полевая армия и конный корпус через бреши, прорванные десантниками, вышли в тыл немецкой обороны. Началось наступление на Вязьму с направления, не имевшего эшелонированной обороны вермахта. Советские войска Западного фронта приблизились к Вязьме с юга. Войска Калининского фронта, обойдя Ржев, обогнули Вязьму с севера и северо-запада.

Над Велеево, пролетая, как шмели в жаркую погоду, гудят немецкие бомбардировщики и истребители. Вблизи Вязьмы разверзся настоящий ад. Не дай Бог никому пережить такое! Если солдаты на фронте сходят с ума от услышанного и увиденного смертоубийства, то и жителей назвать здоровыми как-то язык не поворачивается. Выходят на улицу выполнять работы и, намахавшись лопатами, с опаской поглядывают на небо, прислушиваются к звукам и торопятся быстрее укрыться в доме, индивидуальной крепости. Сердце ёкнуло у многих, душа ушла в пятки у всех, когда увидели надвигающуюся со стороны Вязьмы огромную колонну танков с чёрными крестами. Колонна миновала деревню и пошла, пошла в сторону Пещёрска, сотрясая землю. Четыре часа не умолкает шум, создаваемый мощной техникой.

Стрельба отодвинулась от Вязьмы, но не прекратилась. Фрау обер-лейтенант перестала заговаривать о фабрике. Иван не напоминает ей о пошиве женской обуви для господ офицеров. Всем стало не до мелочей жизни. События поставлены гамлетовским ребром: «Жить или не жить? Вот в чём вопрос!»

Когда Иван заговорил о желании посетить службу в Соборе, Адалинда заинтересовалась:

– Ты до такой степени верующий? Не ожидала

от тебя.

– Мы хотели сходить в церковь на седьмое, потом на пятнадцатое января, но бургомистр оба раза отказал, сославшись на приказ коменданта. У нас на освящение воды остался

всего один день – день Крещения Господня, приходящийся на девятнадцатого января. Ты не могла бы мне помочь получить разрешение на поход в город?

Адалинда задумалась. После продолжительного молчания сообщила новость, обрадовавшую Ивана:

– Помогу тебе! Сколько вас?

– Семь человек.

– Утром девятнадцатого еду за грузом в Сычёвку. Довезу до города. Вернусь в Вязьму через четыре часа. Заберу и сразу сюда. Вас это устроит?

– Более чем!

В ночь на девятнадцатое набрали воды в бидончики, девятнадцатого послушали проповедь и освятили воду. Брать святую воду фрау отказалась. Двадцатого всей деревней вышли чистить поверхность пруда от снега, – господа офицеры устроили на пруду каток: катались на коньках, в беседке пили коньяк в честь разгрома Тридцать третьей армии под Вязьмой.

Зимние бои за Вязьму увенчались успехом Центрального фронта. Взято много трофейного оружия и горюче-смазочных материалов. Захвачены тыловые склады нескольких советских армий. Продуктов взяли столько, что обеспечили всех солдат армий Центрального фронта настоящим русским ржаным хлебом. Вместо немецких банок с эрзац-мясом солдаты стали получать настоящее буйволиное или говяжье консервированное мясо американского производства.

Под грохот канонады дождались лета. Летом Красная армия возобновила наступление на узловой железнодорожный город, владение которым важно обеим сторонам. Кто владеет Вязьмой, тот владеет железнодорожной инфраструктурой для быстрой доставки резервов. Бои продолжаются, но это не является препятствием для развития животноводства и выполнения сельскохозяйственных работ в Пещёрском районе. Коровник и свинарник получили пополнения поголовья. Стада выгоняют на пастбища, поля засеяны. Когда на пруду нет отдыхающих немецких офицеров, Валентин облагораживает пруд. Иван занимается сапожным делом.

Комендант собрал руководящий состав деревень, чтобы сделать важное сообщение. Начал с похвалы:

– Вы установили добрые, могу даже сказать, дружеские отношения с нашей армейской группой. И отношение к труду у вас схожее с трудом германских рабочих – добросовестное. Нареканий к выполнению трудовой повинности у меня к вам нет.

Но, по независящим от нас обстоятельствам, обстановка в районе сложилась тяжёлая. Вы, наверно, уже знаете, что наши армии, составляющие Центральный фронт, временно отступив на заранее подготовленные позиции, ведут позиционные бои с армиями советских фронтов. Есть успехи, но до повторного наступления на Москву нам ещё далеко.

Этим обстоятельством воспользовались Советы. В нашем тылу в лесных массивах сформированы советские бандитские отряды, называющие себя партизанами.

В лесах некоторых деревень и даже посёлков бродят отряды, нападающие не только на германских подданных, но и на местное население. Возглавляют отряды пономарёвцы – чекисты, направленные в наш тыл для создания групп из деструктивных элементов, цель которых – нарушать деятельность тыловых подразделений фронта.

Выживают партизаны за счёт местного населения, реквизируя у него одежду, обувь и продукты питания. Нами собраны сведения о партизанах в лесах Семлева, Каменки, Дмитровки, Телепнёво, Касни, Вепрево.

Вблизи наших деревень пока партизан нет, но не исключена возможность их появления. В Поглавце арестовали группу подпольщиков, имевших связь с коммунистическим подпольем в Пещёрске, а те были связаны с партизанами. Мы их вовремя обезвредили. Арестованных отправили в гестапо. После активного допроса они сознались в преступной деятельности. Ими планировалась встреча и оказание помощи группе десантников, в задачу которых входила диверсия на железной дороге с целью перекрытия железнодорожного сообщения. Тем самым нам затрудняли передислокацию резервных войск.