Голод Рехи
Шрифт:
– Ты еще скажи, что когда-то эльфы не пили кровь! – осадил его насмешливый Рехи. – Давай, старик, это твоя любимая сказка.
– Так рассказывают… Когда-то эльфы служили идеалом для людей, – пошевелилась сморщенная развалина в окружении дырявых шкур.
Бесконечное число морщин перепахали бесформенное лицо в обрамлении редких седых волос. Тощее, как скелет, тело двигалось слабо, неохотно. И как они все-таки еще жили? Словно кто-то в наказание обрек их на такое существование.
– Почему же они… мы… стали пить кровь людей? – заинтересованно подала голос Лойэ, повернув голову.
– Ты
– Но что было до Великого Падения? – настаивала Лойэ, отложив в сторону работу.
– Мир, – непонятно отвечал старик. Рехи задумывался, что такое вообще «мир». Он знал деревню, долгую дорогу, скитания без конкретной цели, короткие и длинные стоянки, вылазки за едой, тропы между темных скал.
– Сейчас не-мир? – спросил он.
– Сейчас его остатки, – мрачно проговорил старик, уставившись перед собой.
– Почему вы называете это Падением?
– О! О-о-о-о! – старик затянул долгую монотонную мелодию, голос его то хрипло стенал, вторя порывам снаружи, то срывался на горловой свист.
– Ну хватит уже! – топнул ногой Рехи.
– Да, Великое Падение… Великое… – Сморщенные разлапистые ладони закрыли лицо рассказчика. – Оно случилось не сразу. Сначала была Великая Война. Когда Темный Властелин вышел против эльфов, он пытался поработить весь мир. Он восседал на гигантском троне из костей и черепов. И прислуживали ему… ему… – старик недовольно хлопнул себя по безжизненно вытянутым ногам. – Забыл… я все забыл!
Сказка не удалась, впрочем, ее все слышали много раз. Рехи бы сам сумел закончить: «И прислуживали ему самые мерзкие твари, начавшие эту войну. Среди них были и эльфы, и люди».
Пожалуй, стариков и правда оставили на веки вечные в наказание за Великую Войну. Сами же об этом рассказывали. А верить или нет… Рехи никого не осуждал, потому что не представлял, как выглядел прошлый мир. Те же старики рассказывали, что и в нем сиротам жилось несладко. Их так же пинали и мучили, хоть в пустоши, хоть в городах. Поэтому Рехи не жаждал каким-нибудь колдовством отмотать время и предотвратить Падение. Если случилось, значит, заслужили.
Хотя… что случилось? Великая Война, Великое Падение, Великий Темный Властелин… Все у них звалось «великим», а на деле – премерзкое. Темный Властелин – нелепое прозвище. Похоже, его истинное имя из страха забылось. Чего он хотел? Не верилось, что кто-то один способен раскрошить целый мир. Порой хотелось плюнуть ему прямо в лицо, чтобы перечеркнуть весь воспеваемый суеверный страх, пришедший из сказок. Рехи бы не устрашился, так он убеждал себя.
– И где же он теперь? – живо интересовалась Лойэ. Она в детстве редко слушала эти россказни. Это Рехи рос со стариками, изгоями общины. В какой-то мере он был благодарен им: они служили его защитой в детстве, весьма зыбкой, но все же позволили не умереть с голоду.
– Э-э-э… Властелин-то? – старик пренебрежительно махнул рукой. – Подох, как и все мы. Тьфу, туда ему и дорога. Думал править, а со своей магией просто разворотил все… – но глаза старика остекленели, он подался вперед, шепча в беспричинной панике: – Без возврата. Возврата нет!
«Возврата куда?» – подумал Рехи, пожимая плечами. Его все это почти не занимало, вязло на зубах унылым пересказом одного и того же. Улеглась бы только поскорее буря! Ведь ждала новая охота, крови хватало всего на неделю. Опять захотелось плюнуть Темному Властелину в лицо за этот вечный голод…
– Говорят, если пойти в сторону красных сумерек, то можно выйти к разрушенной цитадели Темного Властелина, – продолжал старик взволнованно, словно прочитал его мысли.
– И зачем мне это? – картинно закатил глаза Рехи. Лучше бы они сохранили знания предков, как спасаться от ураганов.
– Чтобы узнать правду о том, что случилось со всеми нами. Оттуда никто не возвращался, но идет слух, будто там заключены все ответы.
– К ящерам все ответы, старый дурак, если оттуда никто не возвращался, – вышел из себя Рехи.
Внезапно, точно вторя вспышке гнева, порыв ветра ударил в стенку шатра, оторвал от земли одно из креплений, пошатнув подпорку. Жилище покосилось, впрочем, его восстанавливали после частых падений без особого труда. Лишь бы укрепленные опоры не переломало. И теперь как раз они угрожающе заскрипели. Рехи выбрался наружу, в глаза и нос тут же набился песок с пеплом. Кашляя и шипя, он попытался позвать кого-то из селян, спросить, что происходит, но голос потонул в лютом гомоне.
Ураган! Ураган окутывал деревню. Неужели он все-таки перешел через скалы?
«Надо уходить… Надо уходить!» – вдруг понял Рехи, возвращаясь в шатер, чтобы предупредить остальных. Хотя он не представлял, куда бежать. Тело металось без конкретной цели.
Поселение слишком привыкло, что скалы ограждают их от всех напастей, они роковым образом потеряли бдительность. Не существовало планов спасения.
– Говорят, эта буря будет сильнее, чем предыдущие, – неожиданно равнодушно объявил старик, впадая в оцепенение. Отчего-то он улыбался. Ему-то хорошо! Он свое отмучился! А Рехи хотел жить.
– Кто говорит? – вздрогнула Лойэ, уже приторочив к поясу клык. Она тоже готовилась бежать.
– Духи! Духи повсюду! Двенадцатый Проклятый говорит с нами! – заголосил трехсотлетний старец, вскинув руки в экстатическом воодушевлении.
– Замолчи, старый дурак! Не поминай… – исступленно крикнул на него Рехи, но в тот миг страшный порыв налетел на шатер, раздался оглушительный скрип.
– Это из-за тебя! Из-за тебя мы гибнем! Ты вспомнил Проклятого! – истошно закричал Рехи.
Опоры скрипели, ветер вырывал шкуры – шатер рушился. Ураган добрался до деревни, взметнув вихрь пепла и осколков. Песчаная буря погрузила в кромешный хаос целый мир. Был мир – остался хаос… На Рехи разом навалился весь пережитый ужас детства. Песок снова сковывал его по рукам и ногам плотными арканами.