Голод

Москвин Сергей Львович

«Но хочет ли он этого? — пронзила сознание безжалостная мысль. — Может, его плененная душа, наоборот, мечтает освободиться?»

Юля этого не знала. Она крепко зажмурилась, но не смогла сдержать бегущих по щекам слез. Потом открыла глаза, вынула из-под завала лук, который перед взрывом накрыла своим телом, и направилась к выходу. Лук удалось спасти, а вот колчан со стрелами — нет. Одна из туш свалилась прямо на него. Из семи оставшихся у нее стрел шесть превратились в бесполезные обломки. Уцелела только одна — последняя…

* * *

Макс не заметил, как добрался до конца туннеля. Точнее, не запомнил этого. Было ли это следствием

очередной потери сознания или незримым воздействием демона, но в памяти остались лишь разрозненные фрагменты не связанных между собой воспоминаний, больше похожих на обрывки сна, и совершенно невероятные, но необычайно яркие видения. Причем Макс не мог с уверенностью сказать, где проходит грань между грезами и реальностью.

Вот он поднимает с земли найденный в туннеле автомат. Зачем, ведь у него уже есть оружие? Чтобы отдать автомат Катерине? Но ее нет рядом с ним. Почему? С Катей что-то случилось. Что-то нехорошее, хотя он этого совершенно не помнит. Нет времени вспоминать, надо идти.

Зажженная щепка, которой он освещал себе путь, догорела и погасла, а оставленные про запас никак не зажигаются. Он идет в темноте. Нет, впереди свет. Но это не солнечный свет и не пламя костра, а переливающееся холодное свечение, наподобие полярного сияния, которое льется ему навстречу из глубины туннеля. Скорее вперед, пока этот свет не погас!

Очередное препятствие. Проход загородили застывшие в неподвижности фигуры. Или это ледяные статуи? Их очень много: десятки, сотни, а может, и тысячи. Люди с обломанными кистями и пальцами, с выбитыми глазами и отколотыми носами на искаженных гримасами, растрескавшихся лицах. Нет, не только люди, есть и животные: моржи, тюлени, саблезубы, еще какие-то твари. И все они повреждены. Среди множества статуй нет ни одной целой. У каждой фигуры что-то сломано или отбито: лапа, хвост, кусок туловища или голова. Некоторые вообще разбиты вдребезги, вот еще и еще. Все равно! Эти ледяные истуканы не остановят его.

Рассыпавшаяся груда камней впереди. Настоящая каменная река, которой не видно конца и края. Странные камни. Нет, не камни — ледяные глыбы и отколовшиеся от них куски льда с примерзшими лохмотьями разорванной одежды, клочьями шерсти и кусками звериных шкур. Жутко шагать по этим обломкам, но чтобы продолжить путь, придется перебраться через завал.

Возможно, ему пришлось преодолеть и другие препятствия, но в памяти о них не сохранилось никаких воспоминаний. Последние сто или двести шагов Макс прошел стремительным пружинистым шагом, не встретив никаких преград на своем пути. И вот он стоит в конце туннеля напротив неровной, грубо обтесанной стены, среди комьев осыпавшейся земли и камней.

Катя оказалась права. Макс сразу узнал место, где подземное логово Нга соединялось с внешним миром. Его невозможно было не узнать: туннель заканчивался круглой ямой или колодцем, выдолбленным в слое вечной мерзлоты на глубину человеческого роста. Сужающиеся на конус стенки колодца обросли толстым слоем мутно-зеленоватого, словно заплесневевшего льда, а обледеневшее каменистое дно пересекала зигзагообразная глубокая (бездонная!) трещина, из которой били мигающие лучи холодного мерцающего света и доносился низкий далекий гул, напомнивший Максу нетерпеливое урчание голодного зверя.

Без сомнения, через эту трещину демон и выбирался из своего подземного логова, протягивал свои невидимые щупальца, захватывая мертвые тела и управляя ими. Макс сморщился от отвращения и с ненавистью плюнул в колодец. Слюна застыла на лету и, превратившись в ледяной комочек, разбилась о дно колодца.

«А если внизу пустота и под

коркой льда скрывается бездонная пропасть?!» — мелькнула в голове Максима тревожная мысль. Выбрав среди лежащих вокруг кусков обрушившейся породы камень потяжелее, он столкнул его в колодец. Обломок скалы с грохотом скатился вниз и остался лежать неподвижно. Доносящийся из трещины гул на какое-то время стих, но уже через мгновение раздался снова. Макс понял, что обитающий в подземелье демон почувствовал его появление и решил больше не дразнить подземное чудовище.

Сердце отчаянно стучало в груди, подгоняя Максима. Оставалось последнее — установить мину, и можно уходить. Но как спуститься в колодец, а точнее, как выбраться обратно? Лед, выросший на стенках колодца, скрыл все неровности и уступы, которые могли послужить опорой при подъеме. Наверное, можно было просто сбросить взведенную бомбу вниз, но Макс не хотел рисковать. К тому же, как он понял из объяснения Катерины, ее следовало установить точно над логовом демона, то есть над трещиной! Выходило, что без спуска не обойтись.

Макс осмотрелся вокруг. С просевшего свода свисал оборвавшийся электрический провод. Зверобой потянул за него: крепкий, должен выдержать. Он отсчитал десять шагов, оборвал кусок провода и вернулся к колодцу. Один конец обвязал вокруг крепежной опоры, другой привязал к веревочной обвязке ядерной мины и осторожно опустил ее в колодец, после чего, держась за провод, соскользнул вслед за своей ношей.

Едва он оказался на дне, как тело сжалось от холода. В первый миг Максу показалось, что он вновь провалился в ледяную воду. Брови и ресницы мгновенно покрылись инеем, суставы утратили подвижность, словно одеревенели, и каждый шаг, каждое движение давались с невероятным трудом. Следовало спешить. Макс чувствовал, что близок к тому, чтобы потерять сознание. Он нагнулся за миной. В голове сразу зашумело, а в ушах возникли странные звуки: то ли шипение разъяренной змеи, то ли срежет зубов, то ли грохот обрушивающихся на берег волн, то ли все вместе. Перед глазами оказалась светящаяся щель — проход… нет, скорее лаз между мирами. За ней, в глубине подземелья, что-то двигалось. Что-то огромное и жуткое, напоминающее клубы подсвеченного адским огнем густого тумана или озаряемые вспышками молний грозовые облака. Оно шептало, манило к себе и звало, звало…

Макс с трудом оторвал взгляд от пробирающегося в его разум чудовища, кое-как дотянулся до лежащей на боку мины, поднял ее и водрузил на плюющуюся ядовитым светом щель. Всё…

Нет, пусковая кнопка! Как он мог о ней забыть? Макс нащупал кнопку, о которой говорила Катерина, и нажал ее. Под стальной оболочкой ядерного фугаса раздался щелчок реле, запустившего шестидесятиминутный обратный отсчет, но Макс не услышал его. Все заглушил донесшийся из трещины вой запертого в подземелье чудовища. Этот неистовый вой оглушил Макса и, едва не сбив его с ног, отшвырнул к стенке колодца.

Трещина, на которую зверобой установил взведенную мину, вспыхнула ослепительно-ярким, режущим глаза светом. Весь колодец наполнился им, а может, и вся штольня до самого выхода. Пора было выбираться наружу. Макс ухватился за свисающий сверху провод и полез вверх. Ему бы ни за что не выбраться из этой ледяной ямы, но ощущение того, что он все сделал как надо, удесятеряло силы. Несколькими энергичными рывками зверобой подтянул свое поджарое, мускулистое тело к краю колодца и свалился на засыпанное землей и острыми камнями дно туннеля, а потом долго лежал на спине, жадно хватая ртом воздух. Застоявшийся, пыльный, но зато от него не саднило в горле и не обжигало холодом легкие.