Голодный
Шрифт:
Осознание приходит как снежный ком на голову, я тщетно отрицал очевидное – если раньше я позволял себе думать, что она принадлежит мне, то сейчас мне мало этого. Мне нужно чтобы так и было. И Черт меня подери, я буду не Эмилем Мейсоном, если это не будет так. Врываясь в наш номер, я уже знаю что скажу, – я буду ждать, сколько нужно, делать то, что надо и никогда её не подведу! Но внутри никого нет, а на столе всего один клочок бумаги, который разрывает мне сердце на части – «Прощай партнер».
Я медленно подошел к столу, где лежала, разрывающая мне сердце, на части, записка. Медленно, трясущимися руками я поднял ее
Видимо охрана или хозяева отеля услышали, как я начал крушить номер. Я послал их к черту и от собственного бессилия и незнания, что мне делать сел на кровать, опустил голову и зарылся руками в волосы.
Так я просидел минут сорок, стуки в дверь и крики прекратились, и на смену им пришла та самая полиция, которую мне обещали. Они выломали дверь и выволокли меня из номера, но, на самом деле, мне было все равно, я настолько углубился в себя, что мне было наплевать, что меня везут в участок.
***
Город грехов просто ломился от полицейских участков. Но блядь меня привезли в самый паршивый из них. Здесь так несло, что мою голову уже стало дурманить от этой вони.
– Трис, Трис, - Мысленно повторял я ее имя.
Скоро я выйду их этой дыри и найду свою девочку. Я верну ее. Но видимо боги издеваются надо мной, раз я нахожусь здесь уже почти сутки. Я должен столько всего объяснить ей, во многом признаться, что каждая секунда, проведенная здесь, отдаляет от меня ее все дальше и дальше. Когда в замке повернулся ключ, я сразу подскочил с места.
– Эмиль Мэйсон. Здравствуйте. Я следователь Дьюк, пройдемте за мной. – Мы шли по коридору, пока не уткнулись в дверь с табличкой его имени.
– Прошу присаживайтесь. – Дьюк указал мне на стул рядом с его столом.
– Когда я могу оплатить причиненный ущерб гостинице и быть свободным? – Спросил я, понимая чего сейчас, от меня будут требовать.
– Эмиль можно на ты? – Я махнул ему в знак согласия.
– Так вот Эмиль весь тот ущерб, который ты нанес гостинице, уже за тебя оплатил твой дядя, а точнее мэр Шон Мэйсон.
– Черт. – В слух выругался я.
– Я понимаю, что ты сам мог совсем разобраться, но когда мы стали пробивать тебя по базе то между нами говоря, желающий нажиться на этой ситуации было много. Я к этому списку не отношусь, поэтому ты сейчас сидишь здесь и разговариваешь со мной, а не
– Я, конечно, Вам благодарен, но какой подвох? – Задницей чувствовал, что грядет полный пиздец, и не ошибся.
– Эмиль тебя возвращают обратно на службу. И поверь мне, весь год от тебя там будет гораздо больше толку, чем здесь.
– Что простите? Вернуться на службу? На год?
– Я не мог поверить своим ушам.
– Мэр Мэйсон уже связался с твоим отцом, и через несколько часов ты вылетаешь на базу, а заодно и сопроводишь груз первой помощи.
– Для меня любое военное задание было неоспоримо, но я не мог все бросить и улететь. Все для меня, - это Триша. Сердце кольнуло, и стало нарастать до боли знакомое ощущение, и желание разнести здесь все, вмести с этим следователем.
– Я Вас понял. Как только я улажу все свои дела дома, то сразу вылечу. И поверьте, все это займет всего пару часов. – Мы нужно было увидеть Тришу, иначе я умру, так и не долетев до конечной базы.
– Ты, похоже, не понял, Эмиль все ведется к тому, что тебя нет в городе уже несколько дней, и ты вернулся на службу, а не ведешь разгульный образ жизни, и не занимаешься теми слухами, которые о тебе распускают. – Чертов дядя Шон, и здесь все предусмотрел. Конечно, его задница теперь по любому прикрыта.
– Тогда я подожду дальнейшего распоряжения на улице. – Мне срочно нужен был воздух, много воздуха, и, толкнув пином его дверь, я вырвался, наружу хватаясь за голову.
На улице, я в очередной раз набрал номер Триши, но он по-прежнему отключен. Затем я набрал номер Джоша.
– Алло Джош?
– Эмиль, ну ты и дел натворил. Это ж надо было столько внимания к себе привлечь.
– Друг мой, нотации потом. Мы летим на одном самолете? – Зная, что другого выхода просто нет, я молил бога, чтобы мы летели вместе, и тогда я смог выпустить весь свой гнев на Тэда.
– Конечно. Ты же знаешь там у нас не курорт. Самолеты туда не летают несколько раз в сутки.
– Ну и отлично, скоро увидимся. – Положив трубку, я написал Трише то, о чем должен был сказать уже давно. И вскоре сообщение с текстом «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ», отправилось к своему адресату, а я отправился, обратно разрываясь в нутрии себя на кусочки.
Триша.
Так плохо мне было тогда, когда маму положили в больницу. Но сейчас везя оставшуюся сумму, причина грусти и боли у меня совсем другая. Ну, вот почему мне не везет? Разве я недостойна человека, который будет любить меня такой, какая я есть, ничего не прося при этом взамен? Я так сильно углубилась в свои мысли, что только сейчас заметила, как замигала лампа бака. Остановившись около ближайшей заправки, я засунула руку в каждый карман, но кроме пары басков там больше не было ни цента. Остался примерно день пути, но ни еды, ни денег у меня как оказалось, нет. Проезжая мимо все точки, где мы останавливались, с тем чье имя для меня теперь табу, я давила на газ, чтобы не вспоминать о том, что там нас связывала, а точнее кого здесь он имел. И вот теперь толком не поспав, я стою на заправке и не знаю, что мне делать. Но выход как говориться есть всегда. Деньги, которые нужны для операции, неприкосновенны, а вот моя сотка вполне сойдет. Прокрутив ее в руках, я направилась к кассе.