Голос бездны
Шрифт:
– Нет, нет, – прошептала она, приходя в себя, – ни в коем случае… Я ведь не убийца… Я лишь пытаюсь утихомирить ту голодную волну, которая поднимается во мне…
Однако на этот раз в душе Ларисы Губановой не было никакой волны, не было никакой потребности в зрелищах, не было тяги к острым ощущениям.
– В таком случае, – она тряхнула головой и подставила лицо под падающий снег, – я на самом деле сошла с ума. Я просто спятила…
Из припаркованной «вольво» выглянул Денис.
– Лара,
– Нет, – она отрицательно замахала рукой, – всё в порядке. Сейчас я отдышусь.
– Что там произошло? Чего надо этому Лисицыну? – Мальчик смотрел очень обеспокоенно. – Что он хотел от тебя?
– Послушай меня внимательно, Дэн, – Лариса надавила на педаль, и «вольво» рванула вперёд. – Лисицын оказался очень опасным человеком. Он угрожает мне.
– Зачем же ты согласилась поехать к нему?
– Я надеялась… Он решил устроить мне западню. Он прознал про наши с тобой отношения и хочет шантажировать меня. Он так прямо и сказал, что упрячет меня за решётку, если я не заплачу ему денег…
– Я убью этого Лисицына, – заскрежетал зубами мальчик.
– Нет.
– Тогда что нам делать?
– Я спрячусь на некоторое время, – Лариса мельком взглянула на племянника. – Ты хочешь помочь мне?
– Лара, ты же знаешь, что я ради тебя пойду на всё.
– Тогда мне нужен ключ от вашей дачи.
– Зачем?
– Затем, что Сергей будет искать меня по городу и, может быть, надумает посмотреть на моей даче. А я отсижусь у вас. Только надо сделать так, чтобы об этом не знала даже мама.
– Я же не маленький, понимаю, – Денис посерьёзнел, хотя и без того был сильно насуплен.
Мысль о даче сестры посетила Ларису внезапно. Мысль была удачной. Там никто не станет искать её. Дача удобная, тёплая, большая.
– Я назначаю тебя моим ангелом-хранителем, – она потрепала племянника по голове.
– Я буду твоим ангелом-хранителем. Я охраню тебя от кого угодно, – он задумался на минуту и добавил: – Я отдам за тебя мою жизнь. Мне не нужна моя жизнь, если я потеряю тебя.
– Ты славный человечек, Дэн, – она улыбнулась, но улыбка получилась натянутой.
– Сейчас ты произнесла это так, как будто я малыш или недоумок какой-то… А я ведь…
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Ты вовсе не малыш, Дэн. Ты уже мужчина, ты берёшь заботу обо мне на себя. Ты уже не ребёнок. Уж я-то знаю.
Лариса нажала на тормоз.
– Что такое? – забеспокоился Денис, всматриваясь в её лицо. Лариса откинулась на мягкую спинку.
– Сейчас пройдёт, – прошептала она.
По всему её лицу выступил пот. В одно мгновение её охватил жуткий озноб, застучали зубы.
– Сейчас пройдёт, Дэн. Сейчас всё успокоится.
***
Лисицын с изумлением оглядел себя и всё кругом и ничего не понял. Он лежал на полу посреди коридора в луже собственной рвоты. Одежда насквозь промокла, лицо и руки были скользкими и липкими. Он перевернулся, вслушиваясь в голос тела, и сообразил, что насквозь пронизан дрожью. Всё ещё остолбеневший после недавнего забытья или сна, он ощупал свою голову и поморщился, коснувшись громадной ссадины на левом виске. Он никак не мог вспомнить, что с ним случилось. Но ведь что-то произошло, что-то заставило его распластаться на полу, что-то или кто-то…
Он заставил себя подняться, поборов приступ тошноты, и шагнул к открытому окну. Уже давно была не ночь. По бульвару брели люди, кутаясь в поднятые воротники и пушистые шапки. Сергей понял, что ему было очень холодно, вместе с тем он нестерпимо жаждал свежего воздуха. Каждый глоток леденящего ветра приносил ему облегчение.
Дрожа от озноба, он начал снимать с себя грязную одежду.
«Ежели я нажрался вчера до чёртиков, то я должен был бы видеть бутылки. Но ничего такого не вижу. Значит, я пил не здесь. Коли я пил не здесь, то кто меня доставил в таком случае домой? Сергей побрёл в ванную комнату, придерживаясь за стену руками. – Да не пил я вчера. Вчера было совсем другое… А что, собственно, вчера было-то?»
Он попытался вспомнить всё, но не вспомнил ровным счётом ничего.
«Ладно, на работе-то я был? Был. С главным ругался? Немного. Затем…»
Тут перед его глазами возникло лицо Лешака.
«Ага! Лешак, наёмник… Всё, вспомнил… Я поехал к Ларисе… Дальше… Вызвал её по телефону… Чёрт возьми, она же меня просифонила насквозь! Баллончик! Точно, прямо в нос мне… Накормила она меня, что ли, его содержимым? Я же едва на ногах держусь… Стало быть, она решила слинять, пока я тут буду загибаться… Дьволица…»
Он забрался в ванну и пустил горячую воду. Пространство наполнилось белым паром.
Минут через двадцать Лисицын выбрался из ванны, изучил своё отражение в зеркале, обильно смазал висок йодом и неторопливо оделся. Выйдя в коридор, он глянул на подсохшие следы рвоты на полу, вздохнул и побрёл за тряпкой.
Прибрав в коридоре, он вскипятил воды и заварил себе чай.
«Лимончику бы сейчас…»
Однако лимона не нашлось. Сергей осторожно донёс чашку до комнаты и поставил её возле телефона.
«Надо позвонить Романову…»
– Алло, Ваня, здравствуй.
– Привет работникам журналистского фронта, – крякнул в ответ простуженный голос.
– Ты болен? – Лисицын лёг на спину, не в силах вынести накатившего на него головокружения.
– Я простыл. А ты давно вернулся?
– Откуда?
– Из Штатов.
– Вань, прости меня, говнюка такого, – Сергей устало засмеялся, – я же тебе даже не позвонил после приезда. Извини, старик. Всякая чехарда происходит.
– Работа заела?