Голос бездны
Шрифт:
Вдоль тротуара проскакало вниз по улице, высоко подпрыгивая, автомобильное колесо. Неподалёку от Виктора корчились пять фигур. Почему-то сразу запомнилось, что пострадавших прохожих было именно пять. Ближайшее к нему тело лежало в большой луже крови и едва заметно шевелило правой ногой. Кто-то протяжно стонал. Пассажиров взорвавшегося автомобиля не было видно, скорее всего, останки их тел раскидало по всей улице. Поднявшийся внезапно ветер пустился гонять вдоль стен клочья синтетической набивки из растерзанных сидений машины. Из-за угла высыпала толпа любопытных, все хватались за голову, в ужасе
– С вами всё в порядке? – услышал Виктор женский голос над самым своим ухом и обернулся.
Перед ним стояла женщина в просторном белом платье. То есть сперва Виктор увидел ноги, стройные длинные ноги в белых чулках и в белых же остроносых туфельках, затем его взгляд скользнул по плескавшемуся вокруг этих ног подолу платья, и лишь потом он рывком поднял голову и увидел тяжёлую копну чёрных волос. Волосы густо шевелились на ветру и то и дело закрывали бледное женское лицо с горящими чёрными глазами.
– С вами всё в порядке? – повторила свой вопрос незнакомка.
– Да, да, конечно, всё отлично, – возбуждённо затараторил Виктор. Его глаза безумно вращались, левая щека подрагивала. – Надо признаться, что такие удачные дни выпадали на мою долю не слишком часто за мои сорок пять лет.
– Вы называете это удачей? – спросила женщина, сдерживая волнение и поглядывая на место взрыва.
– А то как же? – Виктор встал на четвереньки и увидел, что его серый плащ испачкался в луже.
– Ничего себе удача, – проговорила незнакомка, переводя взгляд с одного окровавленного тела на другое. По её лицу пробегали тени смешанных чувств.
– Ещё бы не удача! – Виктор выпрямился и замахал руками. – Вы только взгляните на меня, стою себе на обеих ногах, весь целёхонький. Разве это не удачный исход? Мне тоже могло бы что-нибудь оторвать, например ухо или палец, а то и глаза вышибить. Так ведь нет. Всё на месте. Ни единой царапинки. Представляете?
Незнакомка внимательно посмотрела на Виктора, как бы оценивая, вполне ли он в своём рассудке, и вновь обвела взором картину катастрофы. Купленный Кривошеиным пару дней назад «шевроле» понуро стоял неподалёку от взорванной машины, выставив на всеобщее обозрение исцарапанный борт и оконные каркасы с выбитыми стёклами.
– Пожалуй, вы правы, – сказала незнакомка и повернулась, чтобы уйти прочь.
– Послушайте! – закричал Виктор Кривошеин, отряхиваясь. – Послушайте, куда же вы? Как вас зовут? Позвольте я провожу вас! У меня машина…
– Благодарю, но если ваша машина это вон тот «шевроле», то полагаю, что вы не скоро сдвинете его с места. Кроме того, я сама за рулём. Ещё раз благодарю вас.
Со всех сторон доносились приближающиеся милицейские сирены.
– Подождите! – Кривошеин никак не мог придумать, что бы ещё сказать, чтобы задержать женщину. Он не хотел, чтобы она уходила. Он не мог оторвать глаз от её лица. – Я, кажется, немного не в себе… Не уходите… Я хочу подарить вам цветы… Ой, чёрт, все мои цветы погибли!
– Ваши цветы?
– Да… Собирался… на свидание. У меня была назначена встреча… Но теперь уж не до того. Послушайте, может, мы посидим где-нибудь? Выпьем кофе? Или хотите коньяка? – Он засуетился, как-то нелепо расставил ноги и руки, будто желая поймать незнакомку в невидимые сети.
– Вам надо домой, почиститься, – она по-прежнему посматривала через его плечо на место взрыва. – В таком виде вас просто никуда не пустят. Да и вообще после всего этого…
– Да, да… Но где я вас найду потом? Как же я отыщу вас? Как вас искать? Кто вы? Как вас звать? – Он нервничал, сам не понимая причины. В голове начинала пульсировать тупая боль. Его распирали сразу тысячи чувств.
– Если судьбе будет угодно, мы ещё встретимся, но думаю, что этого не случится, – она повернулась к нему спиной и бросила эту фразу через плечо, уходя быстрым шагом.
Виктор жадно шагнул к ней, но в глазах помутнело, он взмахнул руками. Улица перекосилась, поднялась стеной, ударила вздыбившимся асфальтом Кривошеина в лицо.
***
– Гражданин…
Виктор открыл глаза.
– Вот и славненько…
Перед ним сидела на корточках пухлая девушка в белом халате и с флаконом нашатыря в руках.
– Да он в порядке, – справа подошёл длинный парень, тоже в белом, – у него там крохотная царапина, я уже посмотрел.
– Вы потеряли сознание, у вас был шок, – пухленькая говорила медленно, чтобы Виктор усвоил её слова.
Виктор осмотрелся. Он полулежал, прислонившись спиной к стене дома. Его ноги перегораживали весь тротуар. На штанинах темнели подозрительные пятна.
– Вы можете встать? Хотите в больницу?
Он отрицательно покачал головой, и от этого движения его замутило.
– Я сняла с вас плащ, – сказала девушка и указала рукой куда-то в сторону, – он весь засыпан стеклом, его надо хорошенько вытрясти, но лучше выбросить…
– Ленка! Кончай трепаться, здесь помощь нужна!
Виктор остался сидеть один. В глазах плавали цветные круги. Вместо девушки над Кривошеиным нагнулся милиционер.
– Как вы себя чувствуете?
– Как будто проскакал на голове вдоль всей улицы.
– Это пройдёт. Вы ударились лицом при падении. Вы могли бы сообщить, что вы видели? Вы что-нибудь помните?
– Я помню оторванную руку. На ней болтались кровавые сопли…
Вечер встреч
Сергей Лисицын сидел в кресле, закрыв глаза и вслушиваясь в ровный гул двигателей самолёта. Перелёт был долгим и нудным, если учесть тот факт, что Сергей летел один, знакомиться ни с кем из попутчиков не пожелал и провёл весь путь в полном молчании, нарушая его лишь для того, чтобы попросить у стюардессы порцию виски, когда сбрасывал с себя дремоту.
В течение трёх месяцев он колесил по дорогам Америки, изнывая от летней жары и безостановочной болтовни двух американских коллег, взявшихся познакомить его с красотами и достопримечательностями их любимой родины. Его до основания вымотала их нарочитая бодрость, выраженная в неугасаемых резиновых улыбках и регулярных предложениях подкрепиться очередной сосиской и запить её холодной сладкой водой, которую в Америке почему-то принято называть ледяным чаем.