Голос греха
Шрифт:
– Пока только смотрел видео в пресс-центре.
– Материал получится?
– Ну, наверное…
– Да… Хорошая у тебя работа! Это все, что ты сделал сегодня?
Такого рода едким замечаниям Акуцу нередко подвергался во время совместных ночных дежурств. В связи с появлением термина «харассмент» даже начальство стало избегать слишком прямых высказываний, но Тории продолжал плыть против течения. Он относился к типу людей прошлой эпохи, опьяненных собой.
Акуцу, не дав вразумительного ответа, опустил глаза на листы бумаги, лежавшие перед ним. Заголовок на первом листе гласил: «Обитатели бездны (временное название)».
– Итоговый проект
Было указано планируемое количество публикаций (5–10), а внизу написано: «Дело “Гин-Ман”. Правда через 31 год». У Акуцу появилось неприятное предчувствие.
– Осакская главная редакция займется делом «Гин-Ман».
– «Гин-Ман»?
Глядя на просматривающего план Акуцу, Тории, подавшись вперед, произнес:
– Ну как? Интересно ведь, правда?
– Нет… По-моему, это ужасно.
8
Хэйсэй – девиз правления японского императора Акихито; период в истории Японии с 8 января 1989 г. по 30 апреля 2019 г.
– Именно. Ужасно. Настолько, что хочется попросить помощи не только у кошки, но и у иваси [9] . Поэтому я и хочу подключить тебя к этому делу.
– Подождите! Я же ниже, чем иваси.
Акуцу поднял голову, чуть было не сказав, что это не шутка. Для «изнеженного человека» заниматься таким крупным делом под руководством Тории – настоящая катастрофа.
– Но… у меня сейчас много другой работы…
– Хочешь сказать, что занят?
С самого начала работы в редакции Тории не вылезал с мест происшествий и, пройдя через позицию руководителя группы репортеров, работавших в полиции префектуры Осака, занял пост редактора отдела происшествий в отделе городских новостей. Наверное, немного найдется людей, которые смогут ссылаться на занятость перед подобным человеком. В комнате, которая окончательно превратилась в допросную, Акуцу молчал, воспользовавшись правом не отвечать на вопросы.
9
В японском языке есть выражение: «Хочу попросить помощи у кошки», что означает запредельную занятость.
– Нечего молчать. Я уже поговорил с Томитой.
– Что? Уже поговорили?
Это был удар, нанесенный из-за спины своим же. Сердце Акуцу было разбито. От одной мысли о том, что впереди его ждут нелегкие деньки, он почувствовал слабость в теле, как во время простуды.
– Посмотри-ка следующую страницу плана.
Похоже, Тории решил незамедлительно приступить к работе. Акуцу послушно перелистнул страницу.
Дело о похищении Фредди Хайнекена…
– Имеется в виду компания-производитель пива «Хайнекен»?
– Ты разве не слышал о деле, связанном с похищением главы этой компании?
– …Извините.
Тории нарочито тяжело вздохнул и, сунув в рот сушеного кальмара, кивнул, что также могло означать: «Давай, читай!». Акуцу смущенно опустил голову и стал просматривать материал.
В ноябре 1983 года в Амстердаме группой местных молодых людей были похищены Фредди Хайнекен – управляющий компанией «Хайнекен», мирового пивного бренда – и его водитель. Через три недели в обмен на сумму 35 миллионов гульденов (на тот момент примерно 2 миллиарда
Действительно, происшествие серьезное, но было непонятно, как оно связано с делом «Гин-Ман», а также с осакским репортером из отдела культуры. Заметив, что Акуцу сидит с непонимающим видом, Тории достал изо рта сушеного кальмара и заговорил:
– Президент компании «Гинга» был похищен через четыре месяца после дела «Хайнекен».
– Что? Между «Гинга» и «Хайнекен» есть связь?
– Посмотри третью страницу.
Акуцу понимал, что относится к тому типу людей, кому легко заговорить зубы, – но с взволнованным выражением лица перевернул страницу.
Там было напечатано содержание записей, сделанных репортером брюссельского бюро. В них говорилось о «человеке, который после дела о похищении Хайнекена и освобождения заложников в течение некоторого времени под видом полицейского агента собирал сведения вокруг места происшествия». Велика вероятность того, что этот человек – «мужчина-азиат, проживающий в Лондоне», и, по словам хозяина китайского ресторана в Амстердаме, по всей видимости, «хорошо знаком с китайским кварталом Лондона». До ареста преступников им также интересовалась местная полиция.
Записи, несомненно, интересные, но информации слишком мало. Акуцу посмотрел на Тории взглядом, требующим разъяснений.
– Записи, скорее всего, сделаны в восьмидесятых годах, а репортера уже нет в живых.
– То есть это все, что есть?
– Да. Кстати, за исключением фильма, информации на японском языке, касающейся похищения Хайнекена, почти нет.
– А на английском?
– В Сети вроде есть несколько статей, но в основном все на голландском.
– Понятно…
Получается, ему придется писать материал на основе такой ерундовой информации? Акуцу не имел никакого понятия, где можно разузнать что-нибудь более стоящее. Единственное, в чем он был уверен, это отсутствие среди его знакомых голландцев.
– За границей, когда случается похищение, необязательно выезжает полиция. Довольно часты случаи, когда члены семьи передают деньги преступникам, и те отпускают заложников.
– Да, я слышал об этом.
– В Лондоне существуют компании, занимающиеся управлением рисками, и есть люди, которые ведут переговоры.
– Да, они на всем пытаются делать деньги.
– Я слышал, что репортер из европейского бюро знает бывшего сотрудника этой компании, который когда-то вел переговоры. – Тории проглотил ставшего совсем маленьким сушеного кальмара. – Но он, кажется, на какое-то время уедет в командировку в Шотландию, и в Лондоне его не будет. Одним словом… Акуцу, ты уже понял, к чему я это говорю?
– Нет. Что вы имеете в виду?
– У тебя же вроде экзамен по английскому на первый уровень сдан?
Акуцу, наконец уловивший скрытый умысел Тории, пришел в ужас от собственной наивности.
– На неполный первый уровень. К тому же сдавал я его в студенческие годы.
– Но это же, наверное, почти то же самое…
– Нет, совсем не то же самое. Те, у кого есть неполный первый уровень, занимаются несколько лет, прежде чем сдают на первый.
– Ты что, себя все еще новичком считаешь? Уже ведь больше десяти лет прошло со студенческой поры.