Голос крови
Шрифт:
– Ну и чего ты от меня хочешь? – спрашивает Ася – и тут же прикусывает язык: а вдруг Наталья скажет: «Хочу узнать, что ты с ним сделала!» Но она, по счастью, говорит:
– Я хочу, чтобы ты отдала мне этот телефон, я ему передам!
Это невозможно, ну невозможно это, но как сказать такое?! И Ася с тупой настойчивостью продолжает сопротивляться:
– Ну и что, мало ли у меня знакомых, номера которых я знаю! – бормочет она. – Вот если бы в памяти этого телефона был сохранен твой номер…
– Он там сохранен! – торжествующе восклицает Наталья. – Сохранен!
Ася мысленно перелистывает не столь уж большой список абонентов федотовского телефона. Может быть, Наталья скрывается за какими-нибудь инициалами? Но с буквой Н там только НН, а она – Наталья Ивановна Левашова…
– Я докажу тебе! – упрямо восклицает Наталья. – Смотри!
Она бросает трубку городского телефона и выхватывает свой мобильный. Начинает нажимать на кнопки.
– Да ты включи, включи звук! – кричит она Асе, и та послушно выбирает «обычный» режим на телефоне Федотова.
Тотчас раздается уже знакомая ей инструментальная дребезжалка… и наконец-то Ася начинает еще кое о чем догадываться. Могла бы, конечно, и раньше сообразить, но… ох, какая же она тупая, какая же… а ведь это совсем на поверхности лежит. Если бы она поняла все это раньше, она не допустила бы этого разговора!
Наталья с удивлением смотрит на телефон. Да, понимает Ася, она ожидала услышать другой сигнал вызова. Тот, на который она так бурно среагировала сегодня утром – и вчера, в кабинете на Сенной…
Но тот сигнал – только для Любви. Потому что и у нее тот же сигнал телефона. Таким незамысловатым способом эти двое напоминали друг другу о себе. Маленькие хитрости великой страсти… Но настолько ли великой? Почему, если уж такие чувства, почему у Любви другой муж, и сын от этого мужа, и…
Нет, сын-то как раз не от мужа, в том-то все и дело. Именно поэтому и закрутилось все.
Какой чудный парень Мишка, как он бормотал смешно: «Травка серая, то есть зеленая, небо коричневое, то есть синее…» И носки, его разные носки!
И не только его…
Еще одна догадка вспыхивает в голове, и Ася к ней еще вернется. Потом. Если выберется из этой ситуации.
А пока она тупо слушает дребезжанье сигнала и смотрит то на лицо Натальи, то на дисплей, на котором светится надпись: зайка 3.
Вот так-то…
– Ну что, – говорит Наталья с победным видом, – убедилась теперь, что мой номер определился?
Ася глушит вызов.
– Убедилась, – говорит она слабым голосом.
– Тогда отдавай телефон!
Наверное, надо отдать. Но Асе вдруг становится ужасно жаль Наталью. Конечно, она не знает, как обозначил ее в своем телефоне этот человек… в которого она, наверное, влюблена. Влюблена, да, а она для него – всего лишь одна из многих. Самое малое – из шестерых. И вдобавок – «зайка», ну что за пошлятина?! И если Ася отдаст телефон, Наталья это все узнает!
Это же кошмар – такое узнать, понять…
– Наташ, а почему ты больше не спрашиваешь, где я этот мобильник нашла? – говорит Ася осторожно, но Наталья не успевает и слова сказать: дверь открывается, и на пороге появляется высоченный мужик.
У него очень широкие плечи и маленькая голова, которая довольно-таки карикатурно смотрится в фуражке с кокардой. Но засмеяться над ним сможет только самоубийца. Ведь он в полицейской форме, он дик и грозен, он весь как какая-то там гроза, движенья его быстры, взор его ужасен… И этот свой ужасный взор он вперяет в Асю и говорит тяжелым, непреклонным голосом:
– Гражданка Снегирева? Сержант Молотов, отдел особых поручений при городском управлении внутренних дел. Вот удостоверение.
Светлана тогда совершенно потеряла голову! Бросилась со всех ног на работу к сыну. Олег очень берег свое чиновное реноме, в присутствии держался важно, однако, увидев в дверях почти плачущую мать, побледнел, выскочил из-за стола, схватил ее за руки:
– Мамочка, что случилось?!
Увидев его светлые, по-настоящему родные (уж в том, что это ее собственный сын, Светлана не могла сомневаться!) глаза, она ухитрилась справиться с собой и не обрушила на сына свои страшные подозрения, а осторожно спросила:
– Олег, скажи, ты у Алины был первым мужчиной?
Да, ничего себе, осторожный вопрос! Она ожидала, что сын взорвется, накричит на нее, но он только побледнел и спросил:
– Кто тебе сказал?
Светлана почувствовала, что сердце падает… Так он все знал?! Олег все знал?! Но он так любит Мишку…
Она смятенно покачала головой, не в силах ответить.
Кто сказал? Никто. Она просто сложила два и два…
– Папа Слава проболтался, да? – горестно шепнул Олег. – Он знал, но клялся тебе ничего не говорить.
– Не говорить?! – воскликнула она. – Почему?!
– Да ведь ты и так переживала тогда… ну, что Геннадий из-за Алинки голову потерял, – с жалостью сказал сын. – Она тоже, конечно, немножко закружилась. Глупая девчонка была, а он – взрослый мужчина, красивый, умный, да еще и театральный режиссер… В общем, один раз у них все и случилось. Может быть, и продолжалось бы, да он умер. Она мне призналась, когда мы… когда у нас все началось. Понимаешь? Но ты не думай, Мишка мой ребенок, он никак не может быть сыном Геннадия, ведь тот умер за несколько лет до этого!