Голос крови
Шрифт:
Дверь снова отворилась, и на пороге появилась Грир. Вид у нее был смущенный, в руках девушка держала памятный ларец.
— Все эти вещи по закону принадлежат вам, — сказала она, — так что я затребовала их. Прислали быстрее, чем я думала.
Лея и не надеялась когда-нибудь получить свой ларец назад.
— Спасибо, Грир. Для меня это очень важно.
Грир поставила ящичек на стол Леи и, поколебавшись, спросила:
— Можно я задам вам один вопрос? Всего один.
А что потом? Грир тоже вихрем вылетит из офиса, как Корр Селла? Лея взяла себя в руки:
— Конечно.
— Капитан
— Хан знал все с самого начала. Я сказала ему в тот же день, как Люк сказал мне.
Грир кивнула. Она все еще выглядела встревоженной, но уже не на грани срыва.
А Лею снова захлестнули воспоминания. Она мысленно перенеслась в прошлое, на зеленую луну Эндора, в те минуты, когда грандиозное празднование победы уже отгремело и они с Ханом были одни, устроившись на мягком мху. Хан обнимал ее с такой нежностью, воздух был напоен ароматом кедров и сосен. Лея тогда рассказала ему все. Она боялась, что Хан тут же встанет и оставит ее навсегда. Их отношения были еще так молоды. Только накануне он сказал, что готов уйти, если Лея любит не его, а Люка. Что же он скажет, узнав, что в ней течет кровь Дарта Вейдера?
Но Хан и бровью не повел. Просто привлек ее к себе и стал укачивать в объятиях, как ребенка, чтобы хоть как-то утешить. Если бы только он обнял ее сейчас, возможно, она почувствовала бы, что сможет пережить и нынешнюю беду.
Ларец на столе как будто сделался больше. Лея встала и осторожно подняла скрипучую крышку. И хотя сердце у нее сжалось при виде куклы и прочих памятных вещиц, первой она взяла в руки музыкальную шкатулку. Лея открыла ее, и тут же полилась мелодия: «Лунный свет, прозрачный свет…»
За все время существования Алдераана в его небе лишь однажды появилась луна. Должно быть, дети, увидев «Звезду Смерти», в изумлении решили, что это луна из старой колыбельной. Они улыбались ей, показывали крошечными пальчиками, напевали… Лея крепко зажмурилась, чтобы изгнать видение.
Кто любил тебя — ушел, Кто хранил тебя — ушел. Вместо них — прозрачный свет, Свет луны, которой нет…Зазвучало послание Бейла Органы. Лея устало опустилась на диван и стала слушать его объяснения заново, с самого начала. Раньше она иногда задавалась вопросом, почему отец ничего не сказал ей. Теперь она, по крайней мере, убедилась, что он не собирался скрывать от нее правду всю жизнь.
После того как запись прокрутили в сенате, Лея уже знала, что он скажет, поэтому сейчас вслушивалась не в слова, а в интонации. Он говорил с любовью и нежностью. И даже сама по себе возможность снова услышать отцовский голос — какое-никакое, а утешение. Но вот запись дошла до того места, где Кастерфо оборвал воспроизведение, захлопнув шкатулку. И Лея услышала продолжение:
— Надеюсь, я смогу рассказать тебе все это сам. Надеюсь, наша семья проживет еще много лет в счастье и радости. Империя падет, и мы все вместе разыщем генерала Кеноби и твоего брата. Если все будет так, то ты сможешь слушать эту запись, когда меня не станет, просто чтобы вспомнить обо мне. Так что считай ее еще одним выражением отцовской любви. Ты моя любимая дочь, и другой мне не надо.
Слезы стояли в глазах Леи, но она не плакала, чтобы не проронить ни единого слова.
— Помни, что я и твоя мама любим тебя, и даже смерть не послужит нашей любви преградой. Мы всегда будем любить тебя. В минуты величайшего счастья и горя помни: мы с тобой.
Лея больше не могла сдерживаться. Она уронила голову на руки и наконец дала волю слезам.
Глава двадцать четвертая
На следующий день, после того как о происхождении принцессы Леи стало известно в сенате и по всей Галактике, Джоф Систрайкер и Грир Соннель сидели в ожидании ее в рубке «Лунного света». Оба прятали глаза и долгое время помалкивали.
Наконец Джоф не выдержал:
— В общем, я не знаю, что насчет всего этого…
Грир повернула к нему голову, смоляной локон упал на ее плечо.
— Ты больше не веришь ей? Потому что она оказалась дочерью Дарта Вейдера?
— Да просто жуть какая-то. Странно это.
Джоф с детства слышал истории о невероятных злодеяниях Дарта Вейдера. И хотя умом он понимал, что Вейдер был реальным человеком, для Джофа он всегда был скорее страшилой из сказки, какими пугают малышей. У него в голове не помещалось, как это Вейдер мог влюбиться и стать отцом близнецов.
С другой стороны, может, на самом деле все было куда страшнее.
— А может, Вейдер силой взял королеву Амидалу? — робко спросил он Грир.
— Я думала об этом ночью, — призналась она. — Но это не так. Когда-то я помогала сенатору собирать данные о королеве Амидале, так что вчера порылась и соотнесла их. Королева умерла еще до первых упоминаний о Дарте Вейдере.
Выходит, парень по имени Энакин Скайуокер стал рыцарем-джедаем, отважно сражался в Войнах клонов, завоевал любовь королевы-сенатора… А потом раз — и решил: «А ну его все, лучше стану-ка я чудовищем». Джоф содрогнулся.
Грир проговорила едва слышно:
— Капитан Соло всегда знал. Знал и все равно женился на ней. Если он не отвернулся от принцессы Леи, то и мы не должны.
Джоф никогда не видел Хана Соло и уж тем более не был его учеником, как Грир. Он восхищался подвигами легендарного героя издали. Как все пилоты, кто уважал гонки. Но уверенности Грир Джоф разделить не мог. Мало ли, что капитан Соло верит жене… Всякому, кто хоть раз видел, как он летит по гоночной трассе, было ясно, что парень любит рисковать.
Рисковать по-крупному. Проходить по такой грани, где другой бы наверняка свернул себе шею.
Наружный люк «Лунного света» был открыт, снаружи доносилось потрескивание сварки и болтовня пилотов и механиков в ангаре. Джоф не обращал на шум внимания, пока тот не оборвался внезапно и резко, словно по взмаху дирижерской палочки.
Значит, в ангар зашла принцесса Лея.
Джоф с Грир переглянулись и вскочили на ноги. Джоф встал по стойке смирно, заложив руки за спину. Сердце его колотилось так, будто по трапу грохотали шаги самого Дарта Вейдера.