Голос мертвых
Шрифт:
Полностью и навечно?
Сам Гарри был сейчас бестелесен, лишен своей материальной оболочки. Он сразу же узнал знакомое чувство — сознание собственного несуществования, которое он испытывал в период между, физической гибелью Гарри Кифа и моментом, когда его бессмертный разум соединился с опустошенным, лишенным мозга телом Алека Кайла. Здесь сейчас присутствовал только его дух, но не плоть. Невероятное, невозможное состояние... такое могло происходить лишь во сне или в пространстве Мёбиуса. И все же интуитивно некроскоп понимал, что все происходящее было чем-то большим, чем просто сон.
Он внимательно огляделся вокруг.
Перед
Единственным источником света служили две оплывшие свечи, ронявшие растопленный воск прямо на стол, за которым скорчился, дрожа от напряжения, лихорадочно пытавшийся сконцентрироваться Лейрд. Их тусклый свет позволял увидеть сводчатый потолок, где на растворе, скреплявшем массивные каменные балки, выступили кристаллы селитры. Пол тоже был сложен из каменных плит. В целом, в помещении царила холодная и неприятная атмосфера, воздух, казалось, был пропитан угрозой и жестокостью, царящими обычно в темнице. Это и была темница или, во всяком случае, нечто весьма на нее похожее.
Темница разрушенного замка Ференци...
— Гарри? — голос Сандры был тихим и испуганным, словно она боялась, что кто-то может ее услышать.
Она перестала ходить взад и вперед, и крепко обхватила себя руками, пытаясь справиться с непроизвольной дрожью, вызванной ужасом и страхом, и вдруг все тело ее напряглось, словно она почувствовала что-то. Тихо, едва слышно вскрикнув, она обратила напряженное лицо в пустоту, словно ожидая увидеть там что-то.
— Гарри? Это... ты? — шепотом спросила она. Кен Лейрд тут же поднял голову.
— Ты добралась до него? — Лицо его было мрачным, искаженным невыносимой мукой, лоб покрылся испариной. Но едва он заговорил, картина перед глазами Гарри заколебалась и начала тускнеть, а сам он, хотя и против своей воли, начал отдаляться от нее.
— Не позволяй ему ускользнуть, не отпускай его! — свистящим шепотом воскликнула Сандра.
Она бросилась к столу и схватила в руки голову Лейрда, соединяя свою волю с его, стараясь поддержать его экстрасенсорный дар, усилить его действием. Картина вновь прояснилась, и лишенный оболочки, бесплотный в этот момент некроскоп наконец-то понял!..
Они не были полностью подчинены Яношу. Да, они принадлежали ему, но в свое отсутствие он вынужден был запирать их в целях предосторожности, держать под контролем... вот как, например, сейчас. Сознавая, что они обречены вечно служить ему, ибо превратились в бессмертных вампиров, они объединили свои экстрасенсорные способности, чтобы вызвать Гарри, предприняв эту, возможно, последнюю попытку, пока еще их разумы хотя бы частично оставались в их распоряжении и власти. Лейрд воспользовался своим даром локатора, чтобы отыскать и “зафиксировать” Гарри, спящего в номере отеля на Родосе, а Сандра последовала по данному им маршруту, чтобы в указанном Лейрдом месте вступить с Гарри в телепатический контакт. Однако их возможности расширились и
На Сандре было надето платье из полупрозрачной материи, просвечивающее в тусклом сиянии свечей. Она была босиком, без нижнего белья, а на груди и бедрах отчетливо виднелись темные полосы и пятна — царапины и синяки. Одежда Лейрда была чуть более плотной — одеяло, подпоясанное на талии, наподобие рясы или сутаны. Здесь, в подземелье должно было быть очень холодно и сыро, но Гарри справедливо предположил, что это едва ли их теперь беспокоит.
— Гарри! Гарри! — снова зашептала Сандра, поворачиваясь в ту сторону, откуда наблюдал за ними лишенный материальности Гарри. — Я же знаю, что мы сумели найти тебя! Ну почему же ты мне не отвечаешь? — Ее огромные глаза были полны страха и отчаяния.
— " Вы... вы нашли меня, я с вами, но мне потребовалось несколько минут, чтобы освоиться с обстановкой и осознать то, что я увидел.
— Гарри! — с каждым ее словом изо рта вырывалось маленькое облачко пара. — Боже мой! Мы действительно сумели связаться с тобой!
— Сандра, — взволнованно ответил он. — Я сплю и... ну, в общем... мне как будто снится сон. Но я могу проснуться, или кто-то может разбудить меня в любой момент. И тогда... возможно, наш контакт сохранится, но может случиться, что нет. Вы искали и нашли меня... вероятно, у вас были на то какие-то причины, а потому будет лучше, если вы не станете медлить и расскажете мне обо всем.
Его слова — такие холодные, отстраненные и лишенные эмоций, — казалось, потрясли ее. Она ожидала совершенно другого. Подойдя к столу, она бессильно упала на стул рядом с Лейрдом.
— Гарри, — вновь обратилась она к нему, — меня использовали, изменили мою сущность, отравили меня. Если бы ты когда-нибудь любил меня, если бы ты питал ко мне сейчас те чувства, которые должен был бы в этом случае питать, я уверена — ты бы плакал от горя... Но ты не плачешь, Гарри.
— Я не испытываю никаких чувств, я не имею права что-либо чувствовать! Да, я сейчас разговариваю с тобой, Сандра, но я не пытаюсь заглянуть внутрь. И ты не проси меня об этом, Сандра!
— Ты такой холодный, холодный! — всхлипывала Сандра, закрыв руками лицо. — Ты когда-нибудь, когда-нибудь в своей жизни способен был испытывать теплые чувства, Гарри?
— Сандра, — ответил он, — ты стала вампиром. И хотя ты, возможно, сама не сознаешь этого, ты уже пользуешься их" хитростями и приемами, в тебе проявляются свойственные им черты. Они никогда просто так не разговаривают — они играют словами. И они спекулируют на чувствах, которые сами испытывать не в состоянии, таких, как любовь, дружба, оперируют понятиями, совершенно чуждыми и непонятными им самим, как, например, честность и честь. Используют они и такие чувства, которые им знакомы слишком хорошо, — ненависть и страсть. Они стремятся перепутать, смешать все эти понятия, чтобы, таким образом, смутить своих оппонентов, притупить их разум. А для вампира каждый, кто ему неподвластен, является врагом. Вы искали меня потому, что вам необходимо было сказать мне нечто очень важное, а теперь вампир внутри тебя мешает сделать это, сбивает тебя с толку, стремясь увести от намеченной цели.