Голос сердца. Книга вторая

Брэдфорд Барбара Тейлор

Норман крепко сжал руку Катарин и с неистовством крикнул:

— Она не должна умереть, Катарин! Она не может умереть! Не могу даже подумать о том, что будет с Терри, если она… если это произойдет. Он не перенесет этого, без Хилари ему не жить.

— Все обойдется, Норман, — попыталась его мягко утешить Катарин, но в ее голосе не чувствовалось большой уверенности. — Мы не должны сейчас думать о худшем. Мы должны надеяться на лучшее.

— Да, — пробормотал Норман. Он отвернулся и несколько минут смотрел в окно, после чего

вдруг повернулся всем телом к Катарин и пронзил ее взглядом.

— Это мы во всем виноваты, — мрачно заявил он. — Нам не следовало этого делать.

— Что нам не следовало делать, я не совсем понимаю? — спросила поставленная в тупик его заявлением Катарин.

Норман отстраненно посмотрел на нее и часто заморгал глазами. Помолчав немного, он тихо сказал:

— Мы тогда сговорились и уговорили их работать вместе в том фильме. Они снова влюбились друг в друга. Мы вмешались в чужую жизнь, а это неправильно. Никто не смеет брать на себя роль Бога, Катарин.

Катарин ошеломленно уставилась на него.

— Как ты можешь такое говорить, — увещевала она его таким же тихим голосом. — Вспомни, ведь мы же старались помочь Терри справиться с его проблемами. Кроме того, не мы же с тобой вели машину сегодня. Ты ведешь себя просто глупо, Норман.

Но Норман Рук, казалось, не слышал ее. Он продолжал сидеть, упрямо уперев взгляд в свои, обутые в сандалии, ноги.

— Я никогда себе не прощу, если Хилари умрет, — заявил он. — Лезть в чужую жизнь — это неправильно. Будь уверена, Бог лучше нас знает, что делать. Мы оба должны были это понимать.

Он встал и пошел к двери.

— Пойду еще взгляну на них. Я сию минуту вернусь.

Катарин снова опустилась в кресло, не отрывая взгляда от закрывшейся за Норманом двери. Она испытывала смешанное чувство горечи и испуга от его неожиданного заявления. Она не могла принять его упреков. Каким образом могли они оказаться виновными в автомобильной аварии? Нет, Норман просто в шоке, он бредит, убеждала она себя, он не соображает, что говорит. Катарин встала, подошла к окну и выглянула наружу. Она действительно рассчитывала на старую привязанность Хилари к Терри, но никак не ожидала, что прежняя любовь вспыхнет между ними, что Хилари бросит Марка и сбежит от него к Терри. «Что бы я ни сделала, я действовала в их интересах, — заявила себе Катарин, всегда готовая оправдывать себя, — у меня были самые лучшие намерения. Норман может говорить что угодно, но мы с ним не виноваты. Ни в чем, а тем более — в катастрофе».

Она прижалась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза, припоминая, как прелестна была Хилари в субботу вечером на балу. У нее перехватило горло. «Живи, Хилари! — беззвучно кричала она. — Борись! Ты обязана бороться! Не поддавайся, борись за свою жизнь. Ради Терри. О, Хилари, ну, пожалуйста, пожалуйста, не умирай». Она вновь и вновь повторяла в уме эти слова, неподвижно стоя у окна и сосредоточив все свои мысли и чувства на раненой, вкладывала все свои душевные силы в посылаемые ей волны любви и поддержки.

Катарин была так глубоко погружена в свои мысли, что не расслышала, как отворилась дверь, Франческа тихо вошла в приемную и остановилась посреди комнаты, пристально вглядываясь в застывшую у окна фигуру Катарин. Сейчас в ней было нечто беззащитное, и Франческа подумала: «Она кажется такой хрупкой, такой крошечной, словно ребенок, честное слово», и ее сердце окатила теплая волна нежности к подруге, смывшая остатки гнева и обиды на нее. Она подошла к ней поближе.

— Кэт! Кэт!

Катарин обернулась и печально покачала головой.

— Плохо дело, Франки, и…

Останавливая ее взмахом руки, Франческа радостно замотала головой:

— Все хорошо, Кэт. Все будет в порядке. Я только что видела Нормана, когда он говорил с доктором. Хилари наконец очнулась. Через несколько минут мы сможем ее навестить.

На лице Катарин, до того бледном как полотно, появилась радостная улыбка облегчения. Она вихрем промчалась через приемную и упала в объятия Франчески, девушки крепко обнялись и, постояв так немного, залились счастливыми слезами.

39

— Ну вот, последний ваш чемодан готов, ваша милость, — сказала миссис Моггс. Ее шляпка, украшенная ярко-красными маками, заходила в такт кивкам головы, которыми она отмечала каждое место багажа Франчески, указывая на них пальцем.

— Итого семь мест, — объявила она. — Надеюсь, что они все влезут в машину миссис Астернан.

— В этом можете не сомневаться, миссис Моггс. «Роллс» — это целый дом на колесах, — ответила Франческа. — Спасибо, что помогли мне. Теперь пошли на кухню, выпьем по чашечке чая и обсудим все остальное.

Миссис Моггс радостно заулыбалась:

— Конечно, миледи, я уже поставила чайник на огонь.

Тяжело ступая, она протопала вслед за Франческой, которая уже успела миновать столовую и вошла в кухню. Усевшись за кухонный стол, Франческа вытряхнула на него содержимое конверта из плотной манильской бумаги. Миссис Моггс, заливая кипятком заварной чайник, спросила:

— Как вы посмотрите на кусочек великолепного шоколада «Кэдбюри» к чаю?

— Нет, спасибо, — пробормотала, не глядя на нее, Франческа.

Миссис Моггс поджала губы и осуждающе взглянула на нее своими маленькими глазками цвета кремня.

— Если позволите заметить, ваша милость, вы слишком мало кушаете, — закудахтала она. — Вам идет загар, миледи, сохранившийся еще с лета, но вы такая худенькая.

— Я действительно сейчас не хочу есть, миссис Моггс. Перед отъездом в Йоркшир я чего-нибудь перехвачу за обедом. Теперь, пожалуйста, подойдите сюда и присядьте.

— Да, конечно, сию минуту.

Миссис Моггс поставила на стол чайный сервиз и взгромоздилась на стул напротив Франчески, изготовившись разливать чай.