Голос сердца
Шрифт:
Вместе с орехами мы собирали и ветки для костра. Раскаленная днем пустыня ночью превращалась в холодную, продуваемую всеми ветрами равнину. Прохлада уже начинала неприятно покусывать кончики пальцев, а без дров мы рисковали очень сильно замерзнуть.
Сгрузив их у кострища, я принялась разводить огонь. К счастью, огниво нашлось там же, и уже скоро пламя весело трещало, поедая ветки и сухие пальмовые листья, а над ним жарилась очищенная и выпотрошенная тушка змеи.
— Жизнь стала почти прекрасна, — пробормотала принцесса, когда голод был утолен орехами и хоть несоленым, но вкусным мясом.
— И не нужно никаких дворцов, — улыбнулась я, глядя на звездное небо.
Чистое, глубокое, усыпанное сияющими, как бриллианты, звездами. Подумать только, последний раз я смотрела на него совсем недавно, а в моей жизни столько всего успело произойти с тех пор.
— Ты так хорошо знаешь пустыню…
— Я прожила здесь несколько лет. Учеба в храме Сехмет не предполагает одного только сидения за его стенами. Мы ходили по пустыне в поисках трав, учились выживать в ней, посещали пустынников.
— И как? Аэргар пару раз бывал у них, но меня с собой, естественно, не брал.
— Пустынники живут в оазисах, в несколько раз больших, чем этот. Там, где вода выходит на поверхность. Они пасут коз и овец, собирают пальмовые орехи, выращивают фрукты. Вместо домов у них шатры из плотной ткани, не пропускающей солнце и песок. Женщины занимаются детьми и огородом. Мужчины — скотом и торговлей. Ишиет и Ридмал — города на границе пустыни, куда они привозят свои товары: шерсть, излишки фруктов, украшения из собранных в пустыне камней. Они считаются оберегами, которые должен иметь у себя каждый уважающий себя караванщик, чтобы Рамаль приняла его.
— А мы без оберегов вполне неплохо себя чувствуем, — усмехнулась принцесса.
— Это потому что у тебя есть я, — заявила весело. — А я буду получше всяких украшений.
— Да, — девушка подарила мне очень серьезный взгляд. — Без тебя я бы пропала.
— Кто знает, — пробормотала тихо, а потом снова принялась рассказывать о пустынниках, чтобы не думать о грустном. — Еще местные мужчины занимаются охраной караванов.
— Охраной?
— Или даже сопровождением. Бандиты здесь бушуют очень редко, все же пустыня — достаточно суровое место для залетных злодеев. Но малоопытному путешественнику легко сгинуть в пустыне. Наткнуться на ядовитую змею или просто заблудиться…
— Де Агадерры никогда не пытались ослабить их автономию внутри Нарна, — задумчиво произнесла Сандра. — Они слишком… слишком самобытные.
— Это место — их дом, — я пожала плечами. — Пусть суровый, жестокий и негостеприимный, но родной и любимый. И другого им не надо. Пустынники никогда не станут единым целым с империей.
— Я знаю, что среди них нет магов.
— Да, это правда. Таково влияние Рамаль. И поэтому здесь так уважают храмовых жриц.
Мы ненадолго замолчали, а потом я вдруг почувствовала что-то странное и нахмурилась. Прислушалась к себе, подумала немного и вскочила на ноги.
— Прячь волосы, — скомандовала, бросая принцессе ее накидку.
— Что случилось?
— Кажется, у тебя есть все шансы познакомится с пустынниками лично. У нас гости.
ГЛАВА 17
— О небо, — заволновалась девушка, укутывая голову. — Что теперь будет?
— Если это обычные кочевники, а не бандиты, то ничего страшного. Самое главное — слушайся меня во всем, молчи и не поднимай глаза. Они не должны узнать, кто ты.
Они появились из-за гребня бархана всего через несколько минут. Человек двадцать, все на лошадях, они заметно оживились, когда увидели огонь. В эмоциях появились интерес, предвкушение и сосредоточенность. А когда всадники подъехали ближе и увидели двух одиноких женщин, в этом предвкушении появились чисто мужские нотки.
Я уверенно вышла вперед, заслонив Алессандру, спокойно осмотрела окруживших нас мужчин и произнесла на чистом местном наречии.
— Светлой вам ночи, дети пустыни. Да благословят боги песок под копытами ваших лошадей.
Сложив руку в характерном жесте, прижала ее к груди, как учили в храме. И это сработало. Интерес тут же сменился немного опасливым уважением.
— Жрица, — один из мужчин, судя по всему предводитель, спустился с лошади и склонился в поклоне. — Да прибудет с нами милость Сехмет. Позволишь ли разделить с тобой пламя костра и чашу воды?
Я важно кивнула и махнула рукой. Всадники начали спешиваться, тихонько переговариваясь.
— Меня зовут Хорсен, — представился пустынник. — Скажу честно, никак не ожидал встретить здесь жриц Сехмет.
Это был высокий смуглый мужчина с черными, слегка вьющимися волосами. В традиционных дорожных одеждах, с расслабленным шотри и длинным кинжалом за поясом. И в его эмоциях не было ничего такого, чего бы стоило опасаться.
— Меня зовут Нея, — я сократила имя так, чтобы оно не резало слух местных жителей. — Знакомлю с пустыней свою ученицу. Ей запрещено разговаривать и открывать лицо. Сейчас мы движемся в храм Верховной жрицы Теффы.
— Наш дом — оазис Эйшор. — Хорсен присел у костра, — мы водили караваны через пустыню, а теперь возвращаемся к семьям.
Немного в стороне мужчины готовили стоянку. Наливали воду для лошадей, расставляли невысокие шатры, доставали припасы к позднему ужину. Такая скупая суета, в которой выверено каждое движение.
— Для нас будет честью, если жрицы разделят с нами скромный ужин, — произнес предводитель пустынников.
— Благодарю, — кивнула я, решив, в нашем с Сандрой положении не будет лишним наесться про запас.
Между делом сканируя окружающий фон, я вдруг разобрала в нем боль. Что-то причиняло невыносимые страдания одному из мужчин. И это мне совсем не нравилось.
— А скажите, уважаемый Хорсен, — прищурилась я. — Среди вас ведь есть кто-то, кто очень болен?
Тот глянул на меня с каким-то суеверным восторгом.
— Вы правы, жрица. Один из моих людей серьезно пострадал. Я хотел просить вашей помощи, но вы опередили меня.
— Не нужно ждать. Даже несколько минут промедления могут оказаться критическими.