Голос сердца
Шрифт:
Взгляд Микаэлы скользнул к окну, за которым царила темная ночь; где-то там во мраке пребывает беззащитный Мэтью, и кто знает, какие опасности угрожают ему. Микаэла так и не поняла, отчего все стало ей видеться словно в тумане: то ли мешали капли дождя, бившие в оконное стекло, то ли ее взор застили долго сдерживаемые слезы.
А Мэтью, набравшись терпения, ждал. Во второй половине дня Танцующее Облако с несколькими воинами привел его на вершину горы, где, по убеждению шайонов, духи снисходят до разговора с людьми. Здесь, под открытым небом, рядом с одним-единственным деревом, взобравшимся на такую высоту, индеец выложил из камней круг и велел Мэтью занять место внутри. Магическая сила круга должна была служить юноше единственной защитой от разгула стихий в последующие четверо суток.
— Мне нельзя покидать круг? — спросил Мэтью.
— Покидать или не покидать, ты решаешь сам. Возможность свободного выбора делает человека мужчиной, — ответил Танцующее Облако.
— Но чего мне следует ожидать? — Мэтью плохо представлял себе, в чем состоит таинство.
— Наблюдай, прислушивайся к голосу природы и к твоему внутреннему голосу, который, как только ты научишься слышать, вступит в разговор с космосом. Вот тогда-то и обратятся к тебе духи и укажут твое место и твой путь на земле.
Затем Танцующее Облако с индейцами и Салли покинули священное место, предоставив Мэтью его судьбе. Поначалу юноша страдал от нещадного зноя, сменившегося, однако, после захода солнца ощутимой прохладой. Мэтью завернулся в шкуру — единственное, что оставили ему индейцы для защиты от непогоды. С наступлением ночи закапал дождик, усиливаясь, он превратился в ливень, низвергавшийся с неба потоками воды, а попозже и в грозу. Молния нацеливалась на высоко лежащие точки, и когда она, попав в дерево рядом, расщепила его пополам, Мэтью охватил страх. Сознавая, что его жизни реально угрожает близкая опасность, Мэтью поступил единственно возможным образом — распластался на земле, чуть ли не вжался в нее, не переставая при этом уповать на помощь магических сил, ибо верил, что только они могут его спасти.
Гроза недолго бушевала на вершине горы — она и нагрянула неожиданно, и так же внезапно отступила. Мэтью плотнее закутался в промокшую шкуру. Вряд ли она могла спасти его от холода, и тем не менее он, к своему удивлению, ощутил, как внутри его разлилось непонятно откуда возникшее тепло. Только теперь он почувствовал усталость от пережитого страха и постепенно впал в довольно странное состояние — он словно спал наяву.
Его внутреннему взору предстали давно минувшие дни. Он видел себя ребенком, в кругу родной семьи, на ферме, где они тогда работали. Он заново пережил вместе с матерью горе после таинственного исчезновения отца и заново хоронил ее спустя некоторое время. Он даже слышал отходную молитву священника. Все более погружаясь в мир былого, он уже различал среди проплывавшего перед его внутренним взором сюжеты, никак не связанные с воспоминаниями детства, но зато увлекавшие куда-то в бесконечную даль, где душа его обретала совсем иное, новое состояние, которое до этой ночи было ему неведомо.
На следующее утро Микаэла поднялась ни свет ни заря. После ужасной бессонной ночи она твердо решила, не откладывая в долгий ящик, отправиться в резервацию индейцев и не покидать ее до тех пор, пока не узнает, где находится Мэтью.
В лагере, где жило племя во главе с вождем по имени Черный Котел, она застала Танцующее Облако, нескольких индейцев и Салли сидящими у костра. Танцующее Облако водил над пламенем перьями из хвоста какой-то хищной птицы, заставляя подымающийся к небу дым принимать причудливые очертания. При этом он издавал тихие гортанные звуки, слагавшиеся в незнакомый мотив. Почему-то эти странные, словно и нечеловеческие, звуки вдруг подействовали на Микаэлу раздражающе.
Микаэла спешилась, и в этот самый момент Танцующее Облако прекратил свои манипуляции. Первым к белой женщине направился Салли.
— Где Мэтью? — нетерпеливо спросила Микаэла, не тратя время на приветствие.
— Он там, где с ним могут разговаривать духи. — Он произнес эти слова так обыденно, будто она спросила о лошади на выгоне. И без того рассерженная Микаэла просто вскипела от возмущения:
— Очень приятно слышать. Бросили мальчишку на всю ночь на милость ветра и непогоды. А сами небось спокойно спали в уютной палатке. Скажите мне наконец, где он.
— Духи сказали, что ему хорошо, — успокаивающим тоном заметил Танцующее Облако, подойдя к белым.
— С вашего разрешения я хотела бы удостовериться в этом собственными глазами, — гневно отрезала Микаэла. — Смею вам напомнить, что воспитание мальчика доверено мне, мне, а не вам или каким-то там духам.
— Он уже не мальчик! — решительно возразил Салли, — И вы, даже будучи его приемной матерью, не имеете права мешать ему стать взрослым.
Танцующее Облако, изумленный тем, что голоса собеседников звучали все громче, переводил глаза с одного на другого, не зная, что и думать. Он давно на собственном опыте убедился, что к белой женщине следует подходить совсем с иными мерками, чем к обыкновенной скво. Но его поразил Салли: как мог он позволить себе утратить спокойствие, которому научился за время общения с шайонами? В конце концов Танцующее Облако счел за благо удалиться. Тем более что вызванные им духи свое дело сделали, а значит, и его миссия на этом кончается.
— Где он? — требовательно повторила Микаэла. Салли вместо ответа внимательно посмотрел ей в лицо.
— Надеюсь, вы помните, что ваша мать никогда не хотела, чтобы вы стали врачом, — начал он после минутного молчания. — И ваше решение поехать в Колорадо, в глухую провинцию, также встретило ее сопротивление. Тем не менее вы поехали. Так дайте же и Мэтью возможность следовать своим путем.
Микаэла долго безмолвствовала. Салли затронул больную тему, и ее раздражение улеглось мало-помалу.
В самом деле, неужели в жизни все повторяется? Неужели так уж неизбежно, чтобы все промахи своих родителей она, Микаэла, повторила в отношениях с приемным сыном? Ей стало мучительно стыдно, что именно из уст Салли она услышала то, до чего бы ей следовало дойти своим умом: что в жизни каждого человека наступает момент, когда он один начинает нести ответственность за свои действия. Со школьной скамьи она лелеяла надежду стать врачом, точно так же и у Мэтью сейчас одно желание — жениться на Ингрид.
— Когда Мэтью возвратится домой? — спросила она наконец.
— Возможно, вскоре. А возможно, что никогда, — пожал плечами Салли. — Он поступит так, как сочтет нужным.
Микаэла, не сказав ни слова, кивнула. Повернувшись, она медленно направилась к своей лошади, взяла из рук старого воина поводья и поднялась в седло. Прежде чем тронуться с места, она посмотрела на Салли долгим взглядом, в котором смешались раскаяние, опасение и надежда на то, что сбудется лучшая часть его предсказания.