Голоса драконов
Шрифт:
Она услышала шорох, как если бы ветка коснулась мягкой земли. Скрип деревьев, как от ветра, только никакого ветра не было. Это был дракон, идущий через лес.
Затем Артегал появился, его голова на длинной извивающейся шее, лапы и крылья, несущие его вперед. Она почти забыла, какая яркая у него чешуя, как пестрый свет солнца играл на ней, как она мерцала на свету и в тени, подобно солнечному свету на льду. Её сердце при виде его снова забилось в страхе.
Он увидел ее, зажмурился и вздохнул, звук был похож на рычание.
— Ты пришла.
Ее улыбка была тонкой.
— Как и ты. Думаю, это означает, что дела не так уж плохи?
— Старейшины понимают. Несчастный случай,
— Ты сказал им? Ты говорил с ними о том, что произошло?
Он сел на корточки, подвигал крыльям, и его веки отяжелели. Будто он вздрогнул, подумала Кей. Будто он пытался решить, что сказать.
— Меня там не было. Не достаточно взрослый.
— Так ты не мог… — Она замолчала. Она не могла ожидать, что Артегал окажет влияние на старейшин драконов больше, чем она могла повлиять на свое собственное правительство.
— Я сделал все, что мог, — сказал он, туман клубился из его ноздрей, когда он вздохнул. — А ты? Что сказал пилот?
— Нет, — сказала она. — Никто не говорил об этом.
Он загрохотал, то ли разделяя облегчение, то ли просто снова вздыхая. Он посмотрел на нее, посмотрел на небо.
— И что теперь?
Она знала, что, возможно, безопаснее будет прекратить всё это. Вообще больше не встречаться. Надеяться, что больше ничего не произойдёт. Но это не казалось правильным.
— Моя мама работает на пограничную службу, и её расстраивает больше всего то, что мы не можем поговорить с вами, ребята, объяснить, что произошло. Она думала, если бы мы могли просто объяснить, всё встало бы на свои места. Вместо этого мы сидим без дела, ожидая худшего, что вы на нас нападёте. Если что-то подобное случится снова, мы можем продолжать разговаривать. Я и ты. Мы должны.
Губы скривились, веки моргнули.
— Согласен. — Потом он замурлыкал. — И полетаем?
Она думала об этом больше, чем много. Потому что она была вполне уверена, что в её глазах был тот же блеск, что и в его.
— Я не вижу, как мы сможем избежать всего этого снова. Я не знаю, как нам прежде удавалось этого избежать.
— Ты не хочешь, — сказал он.
— Нет, я хочу, — быстро ответила она. Но последствия. Это не падение с высоты, неприятности, ложь, которой она скрывала этот секрет. Это намного больше, чем нарушить комендантский час или быть остановленной на дороге её отцом-шерифом. Это касалось всего остального мира. — Но если нас поймают… Я не уверена, что люди поймут. Что мы…
— Мы — друзья?
Она поскребла ногами землю и взглянула вверх на яркое голубое небо, желая вернуться туда снова. Оставалось столько всего, что она ещё не видела. Но она не знала, во что она ввязалась.
— Мой наставник сможет понять, — сказал Артегал. — Другие тоже поймут. Так что нам следует практиковаться. На всякий случай.
— На случай?
— На случай, если мы понадобимся.
Она не могла представить, когда это может понадобиться, или что за собой повлечёт. Но она помнила свои первые попытки скалолазания, как она не прогрессировала вообще, и как её ладони и руки до слёз болели. Но она практиковалась, пока всё не стало получаться само собой. Артегал был прав. Они должны были практиковаться по той лишь причине, что однажды им может это пригодиться.
Это было в любом случае хорошее оправдание. На самом деле, она просто не могла дождаться, чтобы снова полетать с драконом.
Глава 11
Кей вернулась к книге «Дракополис», пытаясь найти хоть какой-то перевод. Она решила, в основном глядя на иллюстрации, то, как по-доброму драконы и люди относились друг к другу, и то, с какой злостью люди с мечами
книгу, любил драконов и ненавидел, когда люди воевали с ними. Возможно, автору было, что рассказать тому, кто жил в мире, где люди и драконы боялись друг друга
Переписывая латынь со страницы, где рассказывалось, когда начались пожары и войны, она нашла знакомое слово: дева. И вариации: девушка, девственный. По иллюстрациям, окружавшим текст, она могла понять значение до того, как нашла перевод.
Была принесена жертва. Женщина в белом платье — одна из тех характерных фигур средневековья, обессиленная, с большими овальными глазами, склоненной головой, тонкими изогнутыми конечностями — стояла на платформе, возвышающейся на поляне на краю леса. Железные кандалы, окрашенные в чёрный, приковывали её к платформе. Её каштановые волосы свободно спадали на спину. Она не улыбалась и не злилась, и было трудно сказать, действительно ли она была так спокойна, или это просто плоское средневековое изображение было не способно передать эмоции.
Сквозь деревья дракон пришёл за ней. Его рот был открыт и полон острых зубов.
Девственная жертва. Они действительно сделали это. Таким образом, судя по этому изображению, Артегал должен был съесть её, а не летать с ней. Но Кей, дважды проверив слова в латинском онлайн-словаре, не нашла на странице ничего, что означало бы «съесть».
Все было настолько неопределенным.
Она искала на странице отсылки к полётам. Если бы её всё-таки поймали, и ей пришлось бы защищать себя, может быть, она могла бы принести книгу. Выдумала бы историю о том, как делала проект по истории. Должно было сработать.
Между тем они снова летали. Это занимало целый день из-за того, насколько далеко в холмах Кей приходилось забираться, чтобы добраться до их долины. После часового полёта Артегал подходил максимально близко к границе, и Кей преодолевала остаток пути к своему джипу, спрятанному около заброшенной грязной дороги, со всеми тросами и снаряжением, переброшенными через плечо. Измотанная, она затем должна была позвонить Джону и сказать, что она слишком устала, чтобы идти куда-то в субботу вечером. В его голосе звучала боль, и он задавал вопросы о том, чем она занималась и почему устала. Она, конечно, не могла ответить и не могла винить его за ворчливость. Она продолжала уверять его, что она действительно хотела бы с ним встретиться, но не смогла бы стать хорошей компанией. Оправдания звучали неубедительно, но что она могла ему сказать? Альтернативой было только прекратить встречи с Артегалом, чего она не собиралась делать.
Две недели спустя, она и Артегал снова летали. Кей чувствовала, что у неё начало получаться. Или, по крайней мере, стало лучше. Она не вцеплялась каждый раз, когда он снижался или пикировал. Она перестала визжать и обматывать мёртвой хваткой руки верёвкой, когда он летел штопором и мёртвой петлёй. Она научилась позволять силе движения удерживать её. Балансирование и фиксация себя, вместо хватания что было сил, позволили её рукам легче переносить полёты. Она перестала натирать мозоли.
Частично это было заслугой Артегала, он просто любил летать, и поэтому был очень терпелив с ней, летал и кружился, когда она стала увереннее и спокойнее. Он сказал, что не все драконы любили летать. Некоторые старые утратили эту способность. Через какое-то время они спускались под землю, охраняя орду, воспитывая молодежь. Кей поняла, что человеческие вооруженные силы никогда не узнают истинную численность драконов, считая тех, которые летали. Они основывали оценки популяции драконов на этом. Она задумалась, как далеки от истины они были.