Голоса на обочине (сборник)
Шрифт:
Эта его тихая улыбка, неторопливый говор? И две загубленные им жизни?.. Как всё соединить? И всё рядом?! По одной лестнице ходим. Всё как из Средневековья… А век-то компьютеров? Вновь возвращаюсь к тому, что не знаю, как буду разговаривать теперь при встрече с Рафаэлем. И о чём говорить?..
Я обещал ему матрац… Надо передать бы обещанное… Или не стоит теперь?.. Пригревать под боком?.. После того, что узнал?..
…Рафаэль так и не появился.
Матрац и спальник до сих пор лежат в углу моего гаража…
Забуду
Заклинило
Уборка на носу, а я клиноремни для автотракторной техники не могу достать. Хоть тресни!
Что делать?
Пришёл в который раз к Петру Гордеичу.
Морщим лбы оба с председателем колхоза. А что толку?!
А тут Влас Иванович, наш скотник, входит. Прислушался к разговору нашему. Заморгал часто так бесцветными глазами и говорит:
– Так скоро же сессия районного совета. Племяшка моя Настёна собирается в райцентр, пыняешь…
– И что? – спрашиваю.
– Что! Давайте ей поручим. Два мужика не сделают, а она смогёт. Фигура: депутат от народа!
– Ну, ты голова, Влас Иванович, – подхватил Гордеич. – Как я не сообразил? И ведь там, на сессии, сам Макар Ильич Скорохватов – начальник областной сельхозтехники будет! Вот ему при народе и задачку поставить!
А нашу Настёну в первый раз полгода назад в депутаты выбрали. Ну, как обычно, пришла разнарядка: дать кандидатуру в депутаты. Колхоз-то передовой!
И непременные условия: чтоб женщину, чтоб была симпатичная, без среднего образования, не старше тридцати лет. Хорошо бы доярку или свинарку. Ну, это обычно так.
Мы прикинули: наша Настёна подходит по всем статьям. Всё в ней в аккурат для такого депутата, как требуют. Не урод вроде. Свинаркой работала, теперь коровами управляет.
Но маленькая заковыка у неё есть. Она вроде бы и ничего, но гундосит, и это… местами дырки у неё в голове. Ага… Не сразу порой у неё шестерёнки, шарики в голове начинают работать. Молчаливая к тому же. Разгон нужен немалый. Но уж ежели разойдётся, то нужна дистанция! Тормозной путь немаленький…
И это ещё: матерок у неё в разговоре порой выскакивает. Тут на общем дворе это вроде бы даже подмога. Рычаг. А там как с этим? Но раз уж честь нам такая оказана, как не дать? Других-то кандидатур нет, а Настёна в работе – ломовая лошадь. Выбрали Анастасию Карповну в депутаты в тот раз.
…Решились всё-таки мы вопрос о ремнях поручить поднять на сессии нашей Настёне.
Пригласил её Пётр Гордеич на инструктаж.
– Трактор К-700, – говорит он ей, – без клиноремней – это как мужик, к примеру, тот же начальник областной сельхозтехники, Макар Ильич, у которого из брюк вынули ремень. Ему ни туда, ни сюда, а его заставляют бежать, поняла?
– Поняла, – отвечает Настёна, – чё ж я мужиков, что ли, не видела?
– Я про трактора и комбайны, – уточняет на всякий случай председатель. – С мужиками потом разберёмся. Нам ремни нужны?
– Ясно всё, – чётко отвечает Настёна, – без ремней, как без штанов.
– Во, во! – с опаской соглашается председатель. И озирается. Поехала Настёна на сессию.
Потом нам рассказывали.
…Вышла наш депутат к трибуне и прямо к начальнику сельхозтехники:
– Уважаемый наш, Макар Ильич! Вот вы сидите в президиуме, бляха-муха! И с виду, и так навроде неплохой человек… А по делу если?.. Сидите… вместе со всеми, расплющили зады, животами колышите… А нам каково? У нас социалистическое соревнование! Встречный план! А трактора и комбайны на приколе. По вашей вине, между прочим!
Здоровенный, лысый Макар Ильич сначала дёрнулся, как заведённый трактор, потом попытался своим тонким голосом что-то сказать. Но смолк, будто солярка кончилась под натиском Настёны. Её понесло без остановки. Как на дрожках мчит:
– Вот пообрезать у вас пуговицы на штанах, выдернуть ремни и заставить бежать стометровку, что будет? Или хотя бы махнуть по этому помещению, где сидим все! Слабо!
Председательствующий попытался её остановить:
– Анастасия Карповна, вопрос понятен. Мы в рабочем порядке рассмотрим.
– «Рассмотрим», меня мужики ждут в Лопатино. Все без ремней. То исть трактора у них без штанов… Тьфу ты! Запутали вы меня. На это все тут мастера!.. Ё… ё… моё! Сколько вас тут! А в поле вас не видать чтой-та!
…Это было её первое и последнее выступление. Последнее потому, что нашему председателю строго-настрого запретили Настёну отпускать на сессии райсовета. А Пётр Гордеич был человек исполнительный.
Про ремни спрашиваете? Дак мы к уборочной всё, что надо, тогда получили. Даже с запасом!
Такая она, Настёна, деловая!
Земляк
Под Сызранью дело было. Отец мой на заводе работал. Там добывали и перерабатывали горючие сланцы. И сейчас ихтиол получают: мазь такая лечебная. Многие знают.
Отец сызмальства на заводе работал. А главным инженером при нём был друг его, дядя Саня, то исть Александр Маркин. Оба они с тысяча девятьсот третьего. Вместе росли на одной улице. Их отцы были осмотрщиками вагонов тогда. Только он окончил индустриальный институт и воспарил, стал главным инженером нашего завода, потом директором. А отец мой после училища всю жизнь, считай, на одной должности – в токарях. А он химик! Они продолжали знаться. Свои жа!
Ну вот, перед войной забрали дядю Саню в Москву руководить уже сланцами всей страны. Ему и сорока ещё не было.
Потом ушёл на фронт. Отца-то забраковали: нога у него, вишь, с детства вывернута. А тут приезжает на побывку дядя Саня, значит, к своим, на родину. Изменился, конечно, а всё равно свой!..
Я его с Валерием Чкаловым сравнивал, обоих их видел. И по фотографиям, и так довелось. Волгари! Похожи друг на дружку. Ну, родные родными. И друзья… Всех дядя Саня обошёл, со многими, с кем хотел, повидался. И – на завод.