Голоса океана
Шрифт:
– Не так быстро, Софи, – сказал папа. – Когда придёт время, мы с мамой отвезём тебя туда. Одна в автобусе ты не поедешь.
Увы. В маленьком городке, где мы живём, приключения есть у всех, кроме меня. Мы раньше жили на побережье Виргинии, свернувшемся вдоль линии океана, но в прошлом году родители придумали Замечательный План – переехать в глубинку, потому что мама скучала по горам Кентукки, где выросла. Так что мы перебрались в этот сонный городок, где из водоёмов есть только река Огайо, такая же сонная, как и сам город. Местные жители, конечно, обожают реку, но я не знаю почему. В ней нет
Но для моих одноклассников эта река – словно рай, и они устраивают себе приключения и на ней, и рядом с ней. Они ловят в реке рыбу, плавают, сплавляются на плотах. Я тоже хочу делать всё это, но в море, далеко от берега, в широком-широком океане.
Когда я рассказала друзьям, что собираюсь переплыть океан, один из них сказал:
– Но здесь хорошо, и река каждый день течёт мимо.
Другой сказал:
– Но ты же только что сюда приехала. Мы о тебе ничего не знаем. Ни где ты жила раньше, ничего…
Я не хотела лезть во всё это. Я хотела начать с нуля. Это было единственным плюсом переезда. Я словно начинала новую жизнь.
Ещё кто-то сказал:
– Зачем тебе вообще жить на лодке, словно в заключении?
– В заключении? – переспросила я. – В заключении? Я буду свободна, как маленькая сойка в небе!
И я рассказала им о том, как меня зовут волны, и о широком море, и об открытом небе, а когда закончила, они стали дружно зевать и сказали: «Ну, хорошо», и «Ты там можешь погибнуть», и «Если ты не вернёшься, можно я заберу твою красную куртку?» Я поняла, что они скорее всего никогда не поймут моего приключения, и мне придётся уехать, так и не объяснив им, почему хочу уехать.
Мама дала мне дневник, в котором я сейчас пишу. Она сказала:
– Начни сейчас. Записывай всё. Вообще всё. А когда ты вернёшься, мы его прочитаем и словно сами побываем вместе с тобой.
Моим учителям, впрочем, это не очень понравилось.
– Софи! Убери эту книгу о ходьбе под парусом и достань учебник математики!
– Софи! Учебный год ещё не кончился! Займись делом! Доставай домашнее задание по английскому языку!
Вчера позвонил дядя Док и сказал, что мы отправимся в плавание не сразу после того, как я приеду. Сперва предстоит работа, «много, много работы!».
Я не возражаю против работы, потому что мне нравится лазать по лодкам, но я хочу выйти в океан так сильно, что чувствую его вкус и запахи.
Глава 4
Большой малыш
В конце концов в Коннектикут меня повёз один папа. Мама сказала, что не сможет гарантировать, что будет вести себя как взрослая. Она боялась, что «растечётся лужицей желе», схватится за меня и не отпустит. Я всё говорила ей, что это просто небольшое плавание через океан, ничего особенного. Мы даже обратно поплывём не на паруснике, потому что дядя Док оставит его другу в Англии.
Мне кажется, что мама представляет себе всякие ужасы, которые будут твориться в океане, но вслух об этом не говорит. Я же не хочу представлять себе никаких ужасов.
– Иногда, – сказал папа, – бывают вещи, которые ты просто должен сделать.
Его слова меня удивили. Мне действительно казалось, что я должна это сделать, но я не могла объяснить почему, и я удивилась и обрадовалась, что папа всё понял даже без моих объяснений.
– Хорошо, хорошо! – сказала мама. – Поезжай! И только попробуй не вернуться целой и невредимой!
Две долгие недели мои дядюшки, кузены и я просидели в маленьком домике дяди Дока. Я начинаю думать, что мы вообще не переживём пребывания на земле, не говоря уж о морском путешествии. Мы раньше перебьём друг друга.
Парусник стоял на суше и в первый день, признаюсь, выглядел довольно жалко. Казалось, что он не готов выйти для плавание даже в луже. Но у него было замечательное имя: «Странник». Я представляю, как странствую по морю на этом паруснике, странствую и странствую.
Корабль принадлежит дяде Доку, и он называет его своим «малышом». Мне он кажется невероятно огромным, намного, намного больше любой лодки, на которой я когда-либо бывала. Он длиной сорок пять футов [1] (довольно-таки большой «малыш»), бело-голубого цвета, с двумя мачтами одинаковой высоты и аккуратными реями, на которые крепились паруса.
В трюме располагались спальные места на шестерых (четыре на носу, два на корме), камбуз с холодильником, раковиной и печкой, стол (две постели одновременно служат для него скамейками), гальюн, навигационное оборудование, а также всякие закутки и шкафчики.
1
Около 14 м. – Здесь и далее примеч. пер.
Дядя Док вообще-то работает плотником; в первый день он провёл нас по «Страннику» и показал, что именно нуждается в починке.
– Малышу требуется немного внимания, – сказал он. – Надо поработать над рулём, ага, и над килем тоже, ага. И над днищем надо поработать, ага. И проводку заново проложить, ага. Да и вообще надо всё подновить, ага.
Ага, ага, ага.
Мой кузен Брайан старательно записывал всё в блокнот.
– Ну хорошо! – сказал Брайан после того, как мы обошли парусник. – Вот список. Наверное, надо ещё составить список необходимого оборудования…
Его отец, дядя Стю, перебил:
– Вот это мой сын, настоящий организатор!
На самом деле дядю Стю зовут Стюарт, но все зовут его Стю, потому что он беспокоится и волнуется [2] из-за каждой мелочи. Он высокий и худой, а на голове у него копна чёрных волос. Брайан, сын дяди Стю, похож на его уменьшенную ксерокопию. Они оба ходят неуклюже, подёргиваясь, словно марионетки, и очень большое значение придают организованности.
Пока Брайан составлял список, другой мой двоюродный брат, Коди, начал играть со штурвалом.
2
Stew по-английски значит также «волноваться».