Голоса в ночи
Шрифт:
— Ты ничего не хочешь мне рассказать?
«Рассказать ему об Искролапке? — подумал Воробей. — О том, что кошка, которая втянула его в бессмысленную битву за кусок поляны Двуногих, на самом деле была слепым орудием в лапах Сумрачного леса? Разве предводитель племени не должен знать о том, что теперь не одно Звездное племя посылает сны и знаки его воинам?»
Но Воробей быстро отмел эту мысль. Не стоит посвящать предводителя в эту историю. Они справятся с бедой своими силами.
— Они вернулись! — воскликнула Песчаная Буря, бросаясь прочь из пещеры. — Ежевика и Дым!
Камни застучали под ее
— Вы расставили метки? — спросил Огнезвезд у своего глашатая.
— Мы — да, — коротко ответил Ежевика.
Дым вышел вперед.
— Племя Теней до сих пор не пометило свою сторону границы!
Раздались торопливые шаги Милли.
— Они отказываются признавать новую границу! — возмущенно воскликнула она.
— Но они обязаны ее признать! — подала голос Листвичка, оторвавшись от работы над воинской палаткой.
— Вообще-то, они не обязаны этого делать, — резонно заметил Березовик.
Шерсть у Милли встала дыбом от гнева.
— Но ведь вчера они потерпели поражение!
Воробей узнал медленную, степенную поступь старого Пурди, выбравшегося из палатки старейшин.
— А вы уверены, что они знают об этом?
— Конечно, знают, как же им не знать! — запальчиво выкрикнула Кисточка, подходя к своему товарищу. — Ведь Львиносвет вчера убил их глашатаю! Дело ясное, ясней не бывает.
Повисла тишина, но Воробей слышал, как застыли кошачьи лапы, а хвосты в волнении метут твердую землю. Наконец, Огнезвезд сделал шаг вперед.
— Мы вместе с племенем Теней скорбим о смерти Ржавницы, — тяжело выговорил он.
«Где Львиносвет? — подумал Воробей, переступая с лапы на лапу. — Он даже не может защитить себя от этих упреков!»
— Львиносвету следовало быть осторожнее, — пробурчал Ежевика.
Воробей с трудом проглотил комок ярости. Куда запропастился Львиносвет? Он должен сам защитить свою честь! Если Воробей вступится за него сейчас, это будет выглядеть так, словно Львиносвет прячется от ответственности. И тут он услышал, как кто-то вылезает из колючего туннеля.
Искролапка.
Она бесшумно вошла в лагерь и пробралась сквозь толпу своих соплеменников.
— Что случилось?
Воробья обдало холодом. Он пошатнулся. Неожиданный свет хлынул в его слепые глаза, и он вдруг увидел Искролапку — так же ясно, как во сне. Ее серебристая шерстка сияла на фоне голой холодной поляны. Леденящее предчувствие неотвратимой беды когтями стиснуло сердце Воробья, но видение еще не закончилось. Вот тени всколыхнулись на вершине оврага, упали вниз, накрыли собой палатки, поглощая Грозовых воинов. Коты Сумрачного леса потоком ринулись вниз, скользя по камням, как ящерицы. Глаза их пылали багровым огнем, зубы и клыки сверкали, как кристаллы, вспыхивая в темноте.
С дружным ревом Грозовое племя поднялось на защиту своего лагеря. Крутобок полоснул когтями бурого кота, но тот схватил его клыками за горло, и стал трясти, пока смерть не закрыла желтые глаза бывшего глашатая. Милли с истошным воплем бросилась на убийцу своего друга, но сразу двое врагов навалились на нее и потащили во тьму.
Грозовое племя оказалось подавлено огромной армией врага.
Березовик, визжа от боли и ярости, умирал под безжалостными когтями убийц. Вот упал с распоротой глоткой бурый Дым. Один за другим, Грозовые воители валились на поляну, обагряя землю своего лагеря алой кровью. Вскоре вся поляна была усеяна мертвыми телами. Кровь лилась из застывших в вопле ртов, алые потоки сливались в реки, зловещей тенью расползавшиеся по земле. Багровые струи выбегали из палаток, текли из-под стен оврага; алая капель падала с ежевичных колючек, преграждавших вход в опустевшую детскую, где навек поселилась тишина.
И только Искролапка осталась цела и невредима.
Воины Сумрачного леса окружили ее со всех сторон, жесткая радость победы сияла в их глазах. Искролапка стояла неподвижно, как скала, облитая лунным светом — невредимая, неустрашимая и неустрашившаяся. Сердце у Воробья запнулось, когда Искролапка вскинула голову и в упор посмотрела на него — ее голубые глаза были черны, как ночь, а взгляд равнодушен, как смерть.
Срывающееся шипение, раздавшееся за спиной у Воробья, заставило его обернуться.
Перед ним сидела Пестролистая, немое отчаяние застыло у нее в глазах.
«Прости меня, — прошептала она. — Я не смогла это предотвратить».
Глава VI
Огнехвост бежал в лагерь, то и дело, поскальзываясь на обледеневшем ковре сосновой хвои, укутывавшей голую землю племени Теней. Выпустив когти, чтобы лучше держаться на лапах, он зашипел, снова вспомнив о Львиносвете.
«Ишь, распушил грудку, воображает себя любимчиком Звездного племени! Все они, Грозовые коты, такие — хвастуны и разбойники!»
Черный дрозд пронзительно закричал в кронах сосен, и взъерошенный Жабник выскочил на тропинку перед Огнехвостом.
— Осторожнее! — взвизгнул Огнехвост, резко останавливаясь.
— Да вот, решил проверить твою реакцию! — засмеялся Жабник, отходя в сторону. — Ничего еще, в дело годишься.
— Я тебе сейчас проверю! — буркнул Огнехвост и без лишних слов бросился на Жабника, повалив его на землю.
Тот высвободился и с веселым урчанием вскочил на лапы.
— Ни в одном племени нет такого целителя, как ты! — с гордостью воскликнул он. — Ты у нас и лечишь лучше всех, и сражаешься не хуже любого воителя. — Жабник отряхнул свою бурую шерстку и спросил: — Где ты был?
— У новой границы.
Жабник недовольно фыркнул.
— Они ее уже разметили?
— Ежевика как раз этим занимался, когда я уходил.
— У Грозовых котов мозгов еще меньше, чем я думал! — оскалился Жабник. — Неужели они поверили, что мы так просто отдадим им нашу землю?
Огнехвост согласно закивал.
— Я сам удивляюсь! Им следовало бы догадаться, что битва еще не закончена.
Послышался тихий шорох. Огнехвост повернул голову и сморщил нос, вдохнув запах смерти.