Голоса в ночи
Шрифт:
Еще один силуэт мелькнул за деревьями. Воробей замер, увидев длинную темную фигуру, рассекавшую туман, как гадюка рассекает высокую траву. В последний раз, когда Воробей был в Сумрачном лесу вместе со Щербатой, старая целительница окликнула этого кота по имени — она сплюнула это имя, как выплевывают яд из пасти.
Звездолом.
— Не огорчайся, Ветерок, — прорычал черный воитель. — Впереди у нас еще много битв. Мы сокрушим Воинский закон. А когда он перестанет существовать, уже ничто не сможет нас остановить!
Ветерок радостно замурлыкал, а Звездолом добавил:
— Отбросив
Воробей содрогнулся, смертельный ужас холодом растекся по его животу. Со всех сторон его окружали коты-воители — обычные коты, которые днем жили в своих племенах на берегах озера! Он чувствовал, как колотятся их теплые живые сердца, обманутые ложью зловещих мертвецов. Воробей больше не мог закрывать глаза на правду: коты из всех четырех лесных племен собирались в Сумрачном лесу и тренировались под началом мертвых воителей, готовясь восстать против своих соплеменников и уничтожить Воинский закон, который так долго берегли и защищали их предки.
Глава III
— Мышиный помет! — выругался Львиносвет, когда Березовик в третий раз с сопением лягнул его лапами в живот.
«Великое Звездное племя, разве тут уснешь?» — сердито подумал золотистый воин, грубо сталкивая с себя храпевшего товарища. Потом встал с подстилки и повернулся к выходу.
— Ой!
Острая ветка царапнула его между ушей. Крыша у новой палатки получилась низкой и колючей, в ней было полным-полно шипов, которыми котам еще предстояло заняться.
«Да тут всей палаткой нужно как следует заняться!» — с досадой подумал Львиносвет.
Он сморщил нос. В тесной палатке нечем было дышать от вони изнуренных после боя воителей. Стоило Львиносвету вспомнить о битве, как у него снова заныло в животе. Ржавница не должна была погибнуть! Это было просто немыслимо. Война есть война, но не такая, как вчера. Коты-воители крайне редко убивали друг друга из-за территории, за клочок земли можно и нужно платить кровью, но не жизнью!
Львиносвет протиснулся мимо Милли, свернувшейся клубочком возле выхода, и выбрался из палатки. Холодный воздух щипнул его за нос. Львиносвет моргнул и отряхнулся, торопясь избавиться от мелких веточек, запутавшихся в его шкуре. Поляна сияла, умытая прозрачным лунным светом. Иней серебрил склоны оврага, скованная заморозками земля была тверда, как камень. Он остановился и прислушался. В палатке целителей Воробей негромко успокаивал заходившуюся кашлем Иглогривку. Из детской доносилось довольное мурчание Кротика — должно быть, малыш согревался материнским молоком. Утренняя битва казалась далекой, словно случилась давным-давно и в другом мире.
И тут на самой вершине оврага раздался негромкий шорох. Задрав голову, Львиносвет увидел, как кусок глины, падая, сверкнул под луной. Миг спустя он с глухим стуком ударился о мерзлую землю.
Наверху кто-то был!
Львиносвет бросился к выходу из лагеря. После того, как Воробей предупредил его о кознях Сумрачного леса, нельзя было закрывать глаза на малейшую опасность.
— Львиносвет? — Пеплогривка протиснулась через узкий лаз в воинской палатке и подбежала к нему. — С тобой все в порядке?
Львиносвет быстро обернулся. Мягкая серая шерстка Пеплогривки вихрами торчала во все стороны.
— Ты что-нибудь слышала?
Зашуршали колючки, и в овраг вбежала Орешница.
— Что случилось?
Этой ночью Огнезвезд поручил ей охранять лагерь вместе с Крутобоком. После сражений предводитель Грозовых котов всегда удваивал дозоры.
— Ты не заметила ничего подозрительного ночью? — вопросом на вопрос ответил Львиносвет, глядя на вершину склона.
Орешница проследила за его взглядом.
— Нет.
— А Крутобок?
— Кто меня звал?
Серый воин высунул голову из зарослей. Его густая шерсть стояла дыбом от холода.
— Вы не заметили ничего необычного во время дежурства? — спросил Львиносвет.
— Ничего.
Орешница потянулась и подавила зевок.
— Весь вечер кругом было тихо, — подтвердила она. — А в чем дело?
Упавший кусок глины морозно поблескивал посреди поляны.
— Наверное, мне показалось, — пробормотал Львиносвет. — Должно быть, дичь возилась.
— М-мм, дичь, — Крутобок облизнулся и убрал голову. Орешница отряхнула шерсть и направилась к нему.
И только Пеплогривка продолжала внимательно рассматривать Львиносвета.
— Может, сходим и проверим? — предложила она.
Львиносвет задумался.
— В лесу сейчас мороз, — напомнил он.
Пеплогривка беспечно повела плечом.
— Хорошая пробежка поможет согреться.
Да куда мы пойдем, на ночь глядя, — пробормотал Львиносвет. Ему не хотелось делиться своими опасениями с Пеплогривкой. А вдруг там, в самом деле, притаилась какая-то опасность? В груди у него стало тесно от желания защитить Пеплогривку. — Оставайся в лагере, я сам все проверю.
Но Пеплогривка лишь возмущенно распушила загривок.
— Я не котенок!
Львиносвет в отчаянии взмахнул хвостом.
— Я и не думал…
— А я не думаю торчать здесь, пока лапы к земле не примерзнут! — оборвала его Пеплогривка, решительно направляясь к выходу.
Львиносвет со вздохом поплелся следом. Он давно понял, что когда на Пеплогривку накатывало упрямство, спорить с ней было бесполезно.
Они вместе приблизились к колючей стене, огораживавшей лагерь.
— Держи ушки на макушке и остерегайся воинов Теней, — предупредил Львиносвет возле выхода. — Я не удивлюсь, если они до сих пор жаждут нашей крови.
— Куда это вы направляетесь? — крикнул Крутобок, когда они выскочили из лагеря.
— Что-то не спится, — коротко объяснила Пеплогривка.
— Будьте осторожнее, — предупредила Орешница.
— Мы ненадолго, — пообещал Львиносвет. Дыхание облачками пара вырывалось из его пасти. — Сегодня слишком холодно для прогулок!
Обогнав Пеплогривку, он бросился бежать по узкой тропке, вившейся через заросли прихваченного морозом папоротника в чащу леса.
Добравшись до вершины оврага, коты вынырнули из темного леса и окунулись в лунный свет. Львиносвет обнюхал заиндевевшую траву на краю склона, но не учуял ничего, кроме водянистого запаха обожженных морозом листьев.