Голоса в ночи
Шрифт:
— Я должен быть сильным, — прошептал он. — Я должен оставаться сильным, и будь что будет!
Глава XX
Голубичка пряталась под спутанными плетями плюща. Распластавшись животом на холодном снегу, она старалась не поднимать головы, чтобы не отбрасывать тень на залитый лунным снегом овраг.
Чьи-то шаги приближались к вершине оврага.
— Попался! — В три прыжка она взлетела по крутому склону и повалила Когтегрива на заметенную снегом землю.
— Сдаюсь!
Голубичика слезла с него.
— Ничего, когда-нибудь ты меня опередишь.
— А я думал, что приду раньше тебя, — пробасил Когтегрив, приводя в порядок свою растрепанную полосатую шерсть. — Как тебе это удается? Ты словно точно знаешь, когда я выхожу из лагеря.
Голубичка потупилась.
— Ну да, конечно, — пробормотала она. — Скажи еще, что я слышу, как ты выползаешь из своего гнездышка! — Она поспешила сменить тему. — Интересно, долго еще будет идти снег?
Когтегрив пожал плечами.
— В пору Голых деревьев всегда снежно, — ответил он. — Лучше снег, чем дожди!
— Зато нельзя шагу ступить, не оставив следов!
— Хороший воин выследит свою дичь и на голой земле.
Голубичка вытянула шею и потерлась носом о теплую щеку Когтегрива.
— Твой след я найду даже на воде, — прошептала она.
Басовитое мурлыканье забулькало в горле у воина Теней.
— Я так скучал по тебе.
Пограничные запахи окружали их. Грозовые метки смешивались с метками племени Теней.
— Пойдем к Заброшенному гнезду? — спросила Голубичка.
— Сегодня мне некогда, — вздохнул Когтегрив. — Чернозвезд теперь отправляет дополнительные патрули посреди ночи и на рассвете.
Голубичка склонила голову набок.
— Зачем?
— Мы охотимся не только на дичь, но и на целебные травы.
— Перышко стало хуже?
— Да, — глухо обронил Когтегрив. У него заурчало в животе. — А в племени голод.
Голубичка крепче прижалась щекой к его щеке. Какое счастье, что в Грозовом племени белый кашель пока не перешел в зеленый!
— Как бы я хотела помочь вам! — Перед ее мысленным взором встали сочные заросли душистых трав, что росли на огородике Воробья возле Заброшенного гнезда, заботливо укрытые охапками папоротников от снега и мороза. — Но Воробей никого даже близко не подпускает к своим посадкам!
Когтегрив насторожил уши.
— Посадкам?
— В пору Зеленых листьев он высадил целую грядку лекарственных растений.
— Он выращивает их? Сам?
Голубичка удивленно отстранилась.
— Я думала, ты знаешь. — Она нахмурилась. — Разве вы не из-за этого хотели захватить нашу территорию?
Когтегрив непонимающе уставился на нее своими круглыми желтыми глазами.
— Мы? Племя Теней никогда не покушалось на вашу территорию.
— Но Искро… — начала было Голубичка, но быстро прикусила язык. Пожалуй, Когтегриву не стоит ничего знать о вещем сне Искролапки. — Я думала, мы из-за этого сражались в последний раз.
— Вот как? — язвительно переспросил Когтегрив. — А не из-за того, что ваш Огнезвезд вдруг потребовал отдать вам кусок нашей территории? Он сказал, чтобы мы вернули ему обратно поляну, которую сам же нам уступил. А теперь оказывается, что это мы хотели у вас что-то оттяпать?
Голубичка неуверенно переступила с лапы на лапу.
«Но так сказала Искролапка, она убедила Огнезвезда первым выступить против соседей, чтобы упредить их нападение!» — растерянно подумала она. Но ей не хотелось спорить с Когтегривом. Что было, то было, битва уже закончена.
— Ладно, не важно.
— Значит, у Воробья есть целебные травы? — спросил Когтегрив, наклоняясь к ней. — И какие именно?
— Да так, немного пижмы, — нехотя выдавила Голубичка. Она не могла врать Когтегриву, но разве она не предавала свое племя, рассказывая ему о драгоценных посадках Воробья? — И чуть-чуть кошачьей мяты.
— Кошачьей мяты? — ахнул Когтегрив, глаза его вспыхнули. — А он не даст нам немного?
Голубичка вспыхнула.
— Листвичка уже просила его дать чуть-чуть для Перышка.
— А он?
— А он отказался.
— Но Перышко может умереть!
— Он сказал, что мы должны заботиться о своем племени, — ответила Голубичка и забегала вокруг Когтегрива, трясь боком о его бок.
«Ну же, Когтегрив, хватит говорить о грустном! — мысленно молила она. — Мы же вместе, давай веселиться». Она пощекотала ему нос своим хвостом. — Давай соревноваться, кто быстрее залезет на дерево! — предложила Голубичка, глядя на высокую сосну. Интересно, хватит у нее сил взобраться по голому стволу до нижней ветки, вздымавшейся высоковысоко над землей?
— Ты что, не слышала, что я сказал? — зло процедил Когтегрив. — Перышко может умереть!
Голубичка опустила глаза, у нее оборвалось сердце.
— Я… я могу украсть немножко мяты, — предложила она, чувствуя предательский холод в животе.
— Не надо, — жестко ответил Когтегрив. — Я не хочу, чтобы ты ради меня обворовывала собственное племя.
У Голубички словно гора с плеч свалилась.
— Тогда я попытаюсь уговорить Воробья поделиться с вами!
Когтегрив потерся носом о ее нос.
— Спасибо, — промурлыкал он. Голубичка зажмурилась от прилива любви. — Надеюсь, мы очень скоро раздобудем нужные травы, — продолжал Когтегрив. — Иначе наше племя умрет с голоду, пока мы будем рыскать по лесу в поисках трав, а не дичи.
— Смотри! — взвизгнула Голубичка, кувырком скатываясь по склону оврага. Ей хотелось отвлечь Когтегрива от грустных мыслей, пусть даже ценой расквашенного носа. Она сгруппировалась, с силой оттолкнулась задними лапами и вытянула передние над головой, пытаясь достать ими до хвоста. Выставив кверху голый живот, Голубичка коснулась земли, надеясь, что сумеет чисто выполнить кувырок назад.