Голова королевы. Том 2
Шрифт:
Все четверо прибыли в Чэтсуорт к вечеру, когда почти совершенно стемнело. Там они остановились в харчевне сомнительного вида.
Марию Стюарт стерегли очень строго, она была лишена многих насущнейших удобств, но жестокость в отношении к ней не простиралась настолько далеко, чтобы лишить возможности общаться с кем ей захочется. В то время относительно этого еще не было отдано специальных распоряжений, а ее стражи чувствовали к ней достаточно уважения, чтобы не принимать более строгих мер, чем те, которые были предписаны. Поэтому, когда Филли знаками стала предлагать лицам свиты и придворным дамам разные безделушки для продажи, ее окружили покупатели и любопытные, среди которых, разумеется, были и стражники.
У них под носом Филли удалось передать Джэн Сэйтон три письма, из которых одно было к королеве от Сэррея, а остальные — ей самой, от Сэррея и ее брата.
Как только Филли ушла, Джэн Сэйтон поспешила к королеве. Нельзя описать радость Марии, когда она узнала, какие лица опять оказались вблизи от нее с готовностью оказать ей помощь. Она ответила на письмо Сэррея той же ночью, кроме того, написала письма епископу Росскому и герцогу Норфолку, оба шифрованные; эти письма Джэн должна была ухитриться передать Филли.
В то время как Мария Стюарт писала письма, возбужденная радостной надеждой, Джэн была задумчива и грустна, но в конце концов и она тоже написала свое письмо Сэррею, и когда Филли появилась на следующий день, то ей было вручено четыре письма.
Королева благодарила Сэррея за предложение своих услуг и верность, просила отвезти зашифрованные письма и выражала согласие принять к себе в услужение Тони Ламберт, как это предлагал Сэррей.
Джэн написала, что предаст свою сестру, если примет предложение Сэррея вступить с ним в брак, почему и вынуждена самым решительным образом отклонить его предложение.
Прочитав ее письмо, Сэррей закрыл лицо руками и долго молчал, но потом, тяжело вздохнув, взял себя в руки.
— Сэр Брай, — спокойно сказал он, — мы оба поедем с вами ночью дальше, а Филли и Джонстон останутся здесь, как только Тони прибудет сюда, Филли поведет ее к королеве и вообще постарается поддерживать постоянное сообщение с замком.
После ужина Сэррей и Брай сели на лошадей и, оставив Чэтсуорт, поскакали в Лондон.
В Лондоне Сэррею сказали, что герцог Норфолк выпущен из Тауэра. Поэтому он отправился в городской дом Норфолка, где секретарь герцога, некий Баркер, узнав Сэррея, поведал ему о том, что Норфолк отправлен в Линн. По счастливой случайности секретарь упомянул имя Пельдрама, который сторожит графа, И хотя Сэррей не мог твердо знать, тот ли это Пельдрам, который служил Лейстеру, но все же решил не ездить в Линн, а передать письмо королевы Норфолку через Баркера.
Герцог был страшно доволен, получив письмо. Он поблагодарил Баркера, приказал ему отдохнуть, пока будет готов ответ, а сам позвал своего старшего секретаря Гайфорда, которому и приказал расшифровать письмо Марии.
Она сообщала о предпринятых ею шагах. Послала письмо испанскому королю, так как считала его помощь безусловно необходимой. Просила Норфолка дать слово перейти в католичество, поскольку только при этом условии можно рассчитывать на поддержку английской аристократии. Спрашивала герцога, какое количество вооруженных людей ему необходимо для поддержки. Обо всем этом герцог должен был сообщить ей и епископу Росскому.
Норфолк сейчас же приказал Гайфорду написать требуемые письма. Он выразил согласие на переход в католичество и полную уверенность в поддержке большинства представителей английской знати, так как все они придерживаются католической религии. Сообщил, сколько войска мог бы выставить сам и сколько ему нужно для поддержки солдат и денег!
Приказав сжечь полученное письмо, герцог позвал Баркера и вручил ему оба своих ответных письма.
Брай тоже был не менее осторожен, чем Сэррей. Он отправился во дворец к графине Гертфорд и попросил ее съездить к епископу Росскому, жившему в Лондоне в качестве представителя интересов Марии, и испросить для него аудиенцию. Графиня согласилась и вскоре явилась с ответом, что епископ ожидает Брая.
Епископ принял Брая очень любезно, высказал полную готовность пойти навстречу желаниям королевы Марии и попросил Брая еще раз наведаться к нему.
Как только Брай ушел, епископ вышел из своего дома и направился в Сити; здесь он вошел в один из домов, который судя по вывеске, был банкирской конторой.
Банкир Ридольфи, директор итальянской промышленной компании в Лондоне, флорентинец по рождению и родственник Медичи, был очень богатым человеком, Его главная деятельность заключалась в защите интересов папы, тайным агентом которого он был. Ридольфи был кредитором многих важных особ и таким образом держал их в руках. Он был тоже замешан в заговоре против королевы Елизаветы и долгое время просидел в тюрьме, откуда его выпустили под залог в тысячу фунтов.
Для беседы епископ был приглашен в потайной кабинет Ридольфи.
Необходимо отправить в Испанию верного человека, — предложил епископ, — и я выбрал для этого вас!
— Я готов отправиться, — согласился итальянец.
От банкира епископ проследовал к испанскому посланнику дону Джеральдо Эспалю, чтобы получить для своего посланца необходимый паспорт и рекомендации. Он получил все требуемое, и теперь все дело было за письмом, которое Ридольфи должен был передать испанскому королю Филиппу Второму.
Баркер вернулся в Лондон и отыскал Сэррея в гостинице, где тот остановился.
— Милорд, — сказал он, — герцог Норфолк кланяется вам и благодарит вас. Мне, разумеется, не надо рекомендовать вам осторожность при выполнении всего этого предприятия?
— Разумеется, — ответил Сэррей. — Ну а что вы привезли?
— Два письма, которые вы должны доставить.
Сэррей взял письма, простился с секретарем и отправился к епископу Росскому.
Тот очень любезно принял графа, поблагодарил за содействие и обещал быстро и надежно передать письма по назначению.
Сэррей послал Брая с письмом к королеве Марии, а епископ поспешил отправить итальянца с важным документом из Лондона.
Глава третья
ВЫСШАЯ ПОЛИТИКА