Голова путешественника. Минута на убийство (сборник)
Шрифт:
В комнате воцарилась мертвая тишина. Наконец Брайан Ингл произнес:
– Означает ли это, что… что все ясно и со смертью Ниты? Это был т-тот же человек?.. Я хочу сказать, тот, который… директора?..
– Не могу сказать. Я не посвящен в дела Скотленд-Ярда. Итак, пункт 368, – возвестил Харки пасторским голосом, будто сообщая пастве номер псалма.
– Помилуй нас, Господи! Аминь, – пробормотал Меррион Сквайерс.
Они перешли к обсуждению заданий, поступивших от других управлений министерства, но еще не переданных в производство. Минут десять
– Мистер Сквайерс, попрошу вас следовать за мной! – сказал он.
Незаметно наблюдая за Биллсоном, Найджел видел, как напряглось, потом расслабилось его тело, на лбу выступили капли пота. Все молчали. Наверное, так выглядели гости на пиру, когда Персей швырнул им отсеченную голову горгоны Медузы. Меррион Сквайерс метнул на Найджела полный отчаяния взгляд, затем, ни слова не говоря, пошел к двери. Блаунт и сержант вышли следом.
Заместитель директора вопросительно поднял брови, глядя на Найджела.
– Да, – кивнул Найджел. – Боюсь, что дело обстоит именно так.
– Думаю, леди и джентльмены, на этом мы закончим совещание, – сказал Харки.
Выходя из кабинета, Найджел обернулся. Фортескью сидел, закрыв руками лицо…
Поздно вечером, в десять часов, Блаунт пришел в кабинет Стрейнджуэйза. Они устроились в креслах; предстояло долгое ожидание. В комнате было темно; переговаривались они шепотом. Блаунт снял грим, которым воспользовался, чтобы, войдя в министерство, не быть узнанным тем, кто, возможно, ждал его появления. Дверь они оставили приоткрытой, чтобы слышать шаги в коридоре, если кто-то решил бы подойти к фототеке, находящейся с другой стороны коридора.
Зазвонил телефон. Блаунт поднял трубку, послушал секунду, потом ответил:
– О’кей. – И повернулся к Найджелу. – Это мой человек. Сообщает, что Биллсон укатил на автомобиле.
– Будем надеяться, не в Дублин или куда-то еще.
– Не беспокойтесь. У меня там ребята на машине. Они поедут за ним. Если попытается улизнуть, его задержат. Если приедет сюда, тут задержим мы. Он в безвыходном положении.
– Вот это же сказал ему недавно Харки. Удивительно, как все это воспринимается сейчас! Помните, мисс Финлей подслушала, как Харки ему сказал: «Пропадите вы пропадом» – и добавил что-то вроде: «А мое дело – собачье». Я тогда и не думал, что в этом есть и буквальный смысл. Наверное, Харки знает про его увлечение собачьими бегами.
– Э-э-э… с этого все, наверное, и началось, я не сомневаюсь. Биллсон залез в долги, и один из его приятелей по бегам оказался связанным с вражескими агентами. Биллсон начал продавать им секретные фотографии. По-моему, он случайно уничтожил негатив, из-за которого вы подняли шум, когда печатал копию для себя. А может быть, и другие. Не такой же он был дурак, чтобы передавать немцам негативы: ведь тут в любой момент могли от него их потребовать. В общем,
– Если только не перепугался до смерти.
– Ну что вы! Наша маленькая инсценировка должна была успокоить его.
– А как насчет нашего визита к нему сегодня утром?
– А, я с ним недавно беседовал. Как и следовало ожидать, он сказал то же самое, что и его жена. Вчера вечером был на стадионе, и ему не хотелось, чтобы это стало известно. Дал имена двух свидетелей. Несомненно, он ходил на стадион, а оттуда поехал в министерство. Я притворился, будто проглотил это. Сказал ему, что мы, конечно, тщательно все проверим. Извинился за то, что наплел его жене про бумажник… Надо же, этот человек имел наглость заявить мне, что будет требовать служебного расследования по поводу моих методов работы. И нервы же у этого толстомордого!..
– Это мы посмотрим, какие у него нервы. Пусть только он явится сюда ночью.
– Он постарается привести папки серии KB в порядок, чтобы контрразведка ничего не разнюхала.
Снова зазвонил телефон. Передвижной патруль сообщал, что Биллсон остановился у дома Солли Хокса. Блаунт объяснил Найджелу, что Хокс хорошо известен полиции, в прошлом он возглавлял шайку жуликов на собачьих бегах, отсидел срок за нанесение телесных повреждений букмекеру, а теперь, как полагают, занимается махинациями на черном рынке.
– Ну и дружки у нашего Эдгара! – заметил Найджел. И тут же заговорил о другом: – Знаете, Блаунт, у меня не выходит из головы одна вещь. Секретная папка. Эти папки всегда пересылаются в законвертованном виде, на конверте обязательно красная наклейка. Как мог Биллсон знать, что в конверте, лежащем в корзинке входящих, находится папка, от которой он хочет избавиться?
– Да, я тоже об этом подумал, когда утром беседовал с вашим офицером безопасности. И он мне сказал, что никто больше в тот день не запрашивал этой папки, что выглядит несколько странно.
– В самом деле, – сказал Найджел. – Единственный способ узнать, что папку посылают директору, это если бы Биллсон позвонил в канцелярию и заказал ее для себя.
– Ладно, в конце концов во всем разберемся, не сомневаюсь, – ответил Блаунт.
Так они сидели и шепотом переговаривались в темноте. Найджел чувствовал растущее напряжение. Сработает ли расставленная ими ловушка? Во всяком случае, если Биллсон попадется в нее, ему уже не выбраться, как удалось накануне ночью. На этот раз они, кажется, перекрыли все выходы.
Внезапно в коридоре погас свет. Кто-то поднимался пешком по лестнице, очень стараясь не производить шума. Блаунт стоял у приоткрытой двери. Найджел улавливал только легкий шорох в коридоре. Шаги проследовали мимо них. И тут произошла первая неожиданность из случившихся этой ночью. Дальше по коридору открылась дверь, и они услышали, как таинственный посетитель вошел внутрь… Но это было не помещение фототеки; это был кабинет Фортескью. Послышался скрип выдвигаемого ящика.
– Вы видели, кто это был? – шепотом спросил Найджел Блаунта.