Голова в бегах
Шрифт:
– Уезжаете, соседки? Давайте хоть сумки помогу снести? – почесав живот, видневшийся из-под задравшейся майки, Коля ходко потрусил вниз. – Что-то я вчера перебрал. Звонил Никите, он в больницу ложится. На обследование. Видно, тоже с алкоголем того, переусердствовал.
Маня охнула, демонстрируя сочувствие, и попросила Колю передать страдальцу привет и наилучшие пожелания. Я же скривилась, потому что была уверена, что больница – очередное прикрытие. Небось побоялся, что Машка ему опять проходу не даст. «Но мы-то не такие, мы себе цену знаем!» – мысленно улыбнулась я, потрепала Машку по плечу и поспешила вниз.
Помахав рукой
Движение было оживленным, поэтому приходилось смотреть в оба. Маня дрыхла, а я с завистью поглядывала на нее, прикидывая половчее, когда ее можно будет разбудить и усадить за руль вместо меня. Так спокойно и размеренно мы ехали часа два, и я даже начала понемногу клевать носом, но внезапно внимание мое привлекло скопление машин впереди: никак авария? Я стала плавно притормаживать, пока наконец и вовсе не остановилась. Вереница машин замерла впереди, а сзади тотчас же выросла практически такая же. Все начали сигналить, люди стали выскакивать из своих машин, хлопали двери, все возмущались и махали руками. Сестрица нехотя проснулась и сейчас потирала лицо ладошкой:
– Чего стали-то? Санитарная остановка? Так я за курицей полезла…
– Кому что! – возмутилась я, – Авария впереди, вон дым валит… Наверное, горело что-то. Отсюда не видно. Блин, сейчас застрянем тут до ночи. И ладно бы хоть чуточку дальше! Тут через пятьсот метров заправка, кафе. Хоть бы время убили. Ну и в туалет, само собой…
Маня заинтересовалась аварией, высунулась в окно и, ничего не разглядев со своего места, решила пойти на разведку. Я тоже вышла размять ноги, потому что поняла: стали мы надолго. Перед нами расположился новенький черный Лендкрузер, тачка моей мечты, из которого тоже вышли два хмурых типа в солнечных очках. Пока я любовалась их транспортным средством, один закурил, а второй принялся смачно материться и кому-то звонить. Я вздохнула и понимающе покивала головой: понятное дело, кому хочется тут торчать в темноте?
Маня прошла еще немного вперед, а я оглянулась и вздрогнула. Сзади нас стоял здоровенный черный катафалк с трогательной надписью в вензелях – «Прощальный кортеж». За рулем этого произведения искусства сидел какой-то на редкость придурковатого вида тип и зазывно мне подмигивал. Его довольная круглая рожа как-то не вязалась с оформлением и прямым назначением машины. Катафалк как-то больше ассоциируется со слезами и скорбью. Хотя, если он водитель, не плакать же ему постоянно, в самом деле? Рядом с ним сидел такой же придурок, только помельче, и так же противно скалил зубы. Решив, что я заинтересовалась их персонами, оба синхронно помахали мне и принялись ржать. Я фыркнула и отвернулась, чтобы не смотреть на эту парочку. Вот уж кому ничего не способно испортить настроение! Повернувшись, я смогла с прискорбием констатировать, что, пока я лицезрела этих клоунов, Марья умудрилась найти себе неподходящую компанию. Впрочем, как всегда.
Двое хмурых типов из Крузака, видимо, пошли вперед выяснять, чего ждать от жизни, а их третий товарищ, в стельку пьяный парень с вьющимися волосами, завязанными сзади пучком, стоял на корточках перед Маней. Подойдя ближе, я поняла, что он что-то пытается ей втолковать. Судя по открытой задней двери Крузака, вывалился он прямо оттуда. Надо же, такой пьяный, а как-то дополз до сестрицы? Я поспешила на подмогу, но меня опередили его товарищи, выбежавшие из-за тачки и схватившие его под руки. Затолкав его назад в машину, они захлопнули дверь и недовольно переглянулись.
– Ну ваш товарищ и нализался, – заявила Маня, попросив у одного из них закурить. С этой привычкой она, как и я, боролась давно, но безуспешно. – Нес какую-то ахинею, не разберешь даже. Вроде помочь просил. Может ему воды надо? Страдает человек…
– Перебьется, – грубо ответил бритый налысо водитель, помогая Мане прикурить.
– Чего там? – спросила я, имея ввиду аварию и махнув рукой вперед.
– Чего? – испуганно переспросил второй тип, судя по всему, кавказец, неожиданно высоким голосом, а бритый пробасил в ответ: – Ты про аварию? Сказали вроде, что через полчаса двинемся. А дружок наш того, выпил немного… Не обращайте внимание. Если он и болтал чего, так что с пьяного возьмешь?
– Ага, – пискнул второй и почему-то нервно задергал глазом, закуривая.
Я пожала плечами, демонстрируя полный пофигизм к чьим-то пьяным выкрутасам, и потянула Марью в машину. Лучше и правда пока перекусить, раз уж выдалась внеплановая остановка. Когда мы садились в машину, я вновь заметила двух придурков из гробовозки. Они по пояс высунулись из окон и явно пытались подслушать наш разговор, демонстрируя повышенную заинтересованность нашими с Маней персонами. Девушки мы, конечно, ого-го, особенно в новых сарафанах, но эти типы явно не нашего поля ягоды. Еще не хватало, чтобы они увязались за нами.
Обо всем этом я и поведала Мане, которая разливала кофе из термоса и хмурилась.
– Чего хмуришься? Ну постоим немного…
– Да парень этот, что из машины вывалился, покоя не дает. Жалко его. Дружки ему небось и воды не нальют. А с перепоя оно первое дело, – со знанием дела добавила она, прикладываясь к минералке.
– Да и странный он какой-то. Олей меня называл. За ноги мне цеплялся, а как я присела, он за сумку ухватился. Бедненький. Вроде симпатичный такой, я кучерявых страсть как люблю.
– И когда ты успела его рассмотреть? – хмыкнула я. – Не спер хоть ничего? А то, как всегда, без паспорта останешься.
– Да нет, он что-то бормотал, «Подстава, убьют…». Странно, да? Кого он имел в виду? Своих дружков?
– Скорее всего, он имел в виду спиртные напитки. Они его и убьют, если не перестанет злоупотреблять. И нам бы не мешало завязать. Башка до сих пор трещит.
– И все-таки, как-то он странно выглядел. Словно били его, что ли? Вывалился из двери мне под ноги, пока те бегали вперед. Может, они его в заложники взяли? – принялась фантазировать сестрица.