Голубая бусинка
Шрифт:
— Что? Я болтаю? Может, хочешь держать пари?
— Конечно, могу держать пари! Даже на мою австралийскую марку.
— Нужна мне твоя австралийская марка! — Каролинка считала, что теперь она может держать пари на что угодно. — Если ты проиграешь, отдашь мне свой глобус.
— Ого, глобус! — Глобус был самым ценным сокровищем Петрика и просто так ни с того, ни с сего глобус отдавать ему не хотелось.
— Глобус! — повторил он угрожающе. — На глобус я мог бы поспорить, если бы ты, например,
Тут Петрик на минутку умолк, призадумавшись, как бы ему загадать самое трудное, что вообще невозможно было бы сделать.
— Ну, например, если бы ты сумела…
— Ой, какой ты, я ведь сказала, я всё сумею! — хвастливо закричала Каролинка, совершенно забывая уже о том, что давала себе слово осторожно высказывать пожелания. Ей хотелось поразить Петрика во что бы то ни стало.
А Петрик, тем временем, придумывал. Он стоял, морща лоб и повторяя:
— Ну, например, сумела бы ты, сумела бы…
— Говори скорее, что ты там мямлишь? — торопила его Каролинка.
— Да-а-а?! — заволновался в свою очередь Петрик. — Такая ты хитрая? А ты ведь наверное не сумеешь стать… невидимкой!
— Невидимкой? — Каролинка пожала плечами. — Да для меня это сущий пустяк. Могу сейчас же сделаться.
— Эх, до чего же ты смешная с этим своим хвастовством. И ты думаешь я так тебе и поверю? — дразнил её Петрик.
— Да? Ну, так ты сейчас увидишь!
В одну минуту Каролинка сделалась прозрачной, как стекло. Только висящая у неё на шее бусинка светлела точно голубой цветочек, повисший в воздухе.
А Петрик? Стоило бы поглядеть на его удивлённую физиономию! А потом он принялся кричать:
— Э-э, да ты это просто так — спряталась!
— А вот вовсе и не спряталась, — отозвался тут же рядом голос Каролинки, и Петрик почувствовал, что кто-то тянет его за свитер.
— Перестань, — крикнул он, — что за глупые шутки! Лучше скажи, где ты!
— Здесь я! — крикнула Каролинка. — Лови меня!
— Как же я могу тебя ловить, если я не знаю, где ты.
— А вот она — я! — Каролинка дотронулась до руки Петрика. Он даже подпрыгнул с перепугу.
— Ага! — торжествовала теперь Каролинка. — Выиграла я у тебя глобус, выиграла!
— Ну, довольно! — кричал Петрик. — Скажи, где ты спряталась?
— Значит, ты веришь, что я невидимка?
— Вовсе не верю! Я поверю только тогда, когда произойдёт что-нибудь очень удивительное.
— А что бы ты хотел, чтобы произошло?
— Если ты на самом деле невидимая, то скажи, можешь ли ты, например, поднять в воздух кресло, хотя тебя и не видно?
Каролинка рассмеялась.
— Конечно могу! Пожалуйста!
И в ту же минуту кресло, как бы само собой, поднялось в воздух, правда, сопровождалось это лёгким пыхтением невидимой Каролинки, потому что кресло всё-таки было тяжеловатое.
Да! Теперь наконец Петрик поверил в её невидимость. Он стоял растерянный, с открытым ртом.
— Что мне ещё прикажете сделать? — прозвучал любезный голосок Каролинки.
— Да, это не… значит… Каролинка, — вдруг воскликнул Петрик, — а я тоже смог бы стать невидимкой?
— Ты — невидимкой? — в голосе Каролинки прозвучало теперь сомнение и колебание. — Вот уж сама не знаю…
— Каролинка, я тебя умоляю! Сделай меня невидимым, — просил её Петрик. — Ты только подумай, как здорово бы мы могли вместе играть, если бы мы оба стали невидимыми…
Да, это, конечно, могло бы получиться очень здорово.
Но только — получится ли? Сделает ли бусинка это для Петрика?
Однако, стоит попробовать.
— Внимание! Сейчас ты, может быть, станешь невидимым! — Ты уже невидимый! Нет, тут что-то не так: ты уже должен был сделаться невидимкой, а я себя всё ещё вижу!
— Я тебя теперь тоже вижу! — сказал Петрик.
— Как же ты можешь меня видеть, если я всё ещё невидимая? — удивилась Каролинка.
— Да, я тебя прекрасно вижу, — уверял её Петрик. Он даже вытянул руку, чтобы тронуть её за плечо.
В эту минуту открылась дверь, и в комнату вошла тётя Агата.
— Каролинка! — позвала она, стоя в дверях.
— Слушаю, тётя, — отозвалась Каролинка, — тётя, не могла бы ты дать мне и Петрику чего-нибудь поесть?
— Конечно могу, но только перестаньте прятаться и идите сейчас же на кухню, я дам вам бутерброды с ветчиной.
— Хорошо, спасибо, тётя.
— Только вы уж лучше вылезайте из своего укрытия и вымойте руки перед едой. А я, тем временем, открою здесь окно. Дождь уже перестал.
Говоря это, тётя Агата направилась к окну. Она шла прямо на Каролинку так, как будто та вовсе и не стояла на её пути. Ба, да она чуть было не перекувырнулась через подставленную Каролинкой ногу.
— Я могла бы поклясться, что здесь что-то лежит на полу, — пробормотала тётя, приглядываясь к полу. Однако ничего там не заметив, двинулась дальше, зацепив по пути невидимого Петрика.
Она бы непременно натолкнулась на него, если бы Петрик вовремя не уступил ей дорогу. Потом тётя Агата ещё раз крикнула:
— Я отлично знаю, что вы спрятались за топчаном. Только прекратите, наконец, свои прятки!
И вышла из комнаты.
— Ура! — воскликнул Петрик, подпрыгивая на месте от восторга. — Ура! Значит мы — невидимки!
— А ты уверен в этом? — спросила Каролинка.
— Ну, ещё бы. Ведь ты сама видела: твоя тётя была уверена, что мы где-то спрятались, а мы ведь стояли почти рядом с нею. Она даже чуть-чуть на тебя не наступила!