Голубая кровь
Шрифт:
– Не думаю… если Дашу имеешь в виду, – холодно отозвался Петр. – Не заметил, чтобы она поощряла тебя или Алика.
– Ошибаешься! – уязвленный его замечанием, соврал Кирилл. – Алику точно ничего не светит, а мы с ней неплохо станцевались. Недолго осталось этой телке недотрогу из себя корчить!
Такой цинизм и хамское отношение к Даше покоробили Петра.
– А почему, собственно, ты решил, что она что-то из себя корчит? По-моему, вела себя вполне естественно. Ведь вы с ней и знакомы мало.
– Ну, положим, Алик за ней полгода
«Неужели и этот дундук втюрился в Дашку? Вот некстати, если он станет поперек дороги. Надо для профилактики измазать ее, не жалея дегтя! Петя – парень чистоплотный». И Кирилл с деланным равнодушием стал выяснять:
– Скажи честно – понравилась она тебе, что ли? И правда классная телка! Так я ради дружбы могу и уступить, – закинул он удочку. – Только за тобой должок будет – я ведь Алику заплатил, чтобы отвязался от Дашки.
– Она производит приятное впечатление, – уклонился от прямого ответа Петр, решив пока не открывать ему свои чувства. – Но ты ведь утверждаешь, что она хитрая интриганка и ведет нечестную игру. Разве не так?
– Конечно, так! – с наигранным жаром воскликнул Кирилл. – Несколько лет встречалась с одним автогонщиком – каскадером. Дело к свадьбе шло, но он погиб при съемках фильма. Ей ли разыгрывать недотрогу? Только идиот поверит, что у них ничего не было!
Сказанное неприятно поразило Петра – прервать бы этот разговор, – но что-то в нем воспротивилось и после короткой паузы он спросил:
– А разве она это утверждает?
– Что? – не понял Кирилл.
– Ну… что у нее… ничего не было? Ты ведь сказал – она из себя что-то разыгрывает.
– До чего же ты наивный! Разве об этом говорят? Только нормальная, честная баба не станет столько времени водить за нос мужика. Или… не все в порядке, или ведет хитрую игру.
– Но зачем? – вырвалось у Петра. – Не проще ли предположить, что она, как и я, не хочет этого без любви?
Эта реплика сбила Кирилла с толку, и он не сразу нашелся что ответить.
– Тогда что же она столько времени хороводится с Аликом? Как ты это объяснишь? А я считаю – чтобы покрепче поймать его на крючок. Знает, наверное, что он меняет девок как перчатки.
– А может, просто чтобы не так скучать, если нет больше друга? Тебе это не приходило в голову? – возразил Петр. – Узнай получше, прежде чем заранее осуждать. Тем более что заплатил за нее Алику, – насмешливо добавил он. – Кстати, как Даша отнеслась к этой купле-продаже?
– Не вздумай только проговориться! – испугался Кирилл. – Она и не догадывается. Обязательно ей открою, какой подонок Алик, – когда добьюсь взаимности. Очень прошу тебя, Петя: не лезь в это дело!
«Что же, и не полезу, пока не разберусь в этой грязной истории, – решил про себя Петр. – Вообще не стал бы мешать, будь у него настоящая любовь». Вслух же, чтобы прекратить
– Ладно, давай закругляться – мне еще много повторять надо. Советую тебе изменить отношение к Даше. По-моему, неплохая девушка.
Глава 11. Первая любовь
Василий Савельевич Волошин вернулся с работы в плохом настроении. Выше среднего роста, плотного телосложения, с шелковистой «профессорской» бородкой, он выглядел бы весьма представительным, если бы не усталое, унылое выражение лица.
– Опять гонорар задерживают, – пожаловался он Анне Федоровне, снимая потертое кожаное пальто. – В который раз! Химичат, наверно, знаю ведь, дела у издательства идут хорошо.
– А ты бы сменил издательство, Васенька, – сочувственно отозвалась жена, принимая у него и вешая пальто. – Руководство у вас – одни прохвосты. Сами жируют, а что сотрудникам жрать нечего – им все равно!
– Давно сменил бы, да устроиться трудно! – вздохнул Волошин.
– Это почему же? – озадаченно взглянула на него Анна Федоровна. – Сам говорил, таких переводчиков очень мало. Чтобы знать столько языков и притом быть специалистом по экологии.
– Так-то оно так, да за мной все еще тянется этот шлейф – за что меня три года за решеткой продержали… Боятся брать на работу.
Военный переводчик Волошин много лет проработал в отделе по утилизации отходов атомных реакторов подводного флота Выступая в прессе, стал известен среди специалистов-экологов далеко за пределами страны. Но он разоблачал преступную халатность в хранении отходов, и это вызвало гнев начальства. Непослушного офицера, капитана второго ранга, решили наказать в назидание другим.
Предлог нашли: обвинили в государственной измене – якобы разглашение военной тайны в одной из публикаций. Секретных сведений там не было, однако его арестовали и три года продержали в тюрьме, пытаясь доказать шпионаж в пользу иностранного государства.
После долгих проволочек дело довели до суда, и несостоятельность обвинений стала очевидна. Однако, чтобы как-то разрешить ситуацию, Василия Савельевича не реабилитировали, а лишь подвели под амнистию, освободив из-под стражи прямо в зале заседаний. Таким образом репутацию ему все же подпортили, вот и расхлебывал по сей день.
– Дома хоть шаром покати… не на что обед приготовить, – растерянно посмотрела на мужа Анна Федоровна.
– А мне замредактора одолжил – до получки, – успокоил ее Волошин, доставая бумажник и протягивая несколько купюр. – Ценят меня все-таки…
– Ничего, Васенька, перебьемся, – лицо ее разгладилось. – Ты, главное, не переживай! Вот скоро и я начну работать, сразу легче станет. Сегодня была в своей старой конторе – обещали.
– Неужели? Приятная новость! – повеселел Василий Савельевич – Простили, стало быть, твои прегрешения? Поздравляю! – И поцеловал жену. – Пойдем на кухню, расскажешь!