Голубая Луна - Возвращение
Шрифт:
Всё должно было быть именно так, по такому случаю, как этот. (Правда, при таком количестве народа у Сенешаля закончились хорошие сервизы и лучшие столовые приборы, и ему пришлось восполнять недостачу тем, что удалось раздобыть в заброшенных комнатах Замка. Менее богатые предметы он сваливал на столы у дверей и надеялся, что никто не заметит - по крайней мере, никто из тех, кому это было важно). Свечи с люстр были сняты, чтобы воск не капал на почётных гостей. Теперь люстры были набиты лисьим мхом, который давал более приглушённый свет, но это было гораздо надёжнее.
На то, чтобы рассадить всех по местам, ушло больше часа, пока целая армия слуг сновала туда-сюда, неся огромные блюда с едой, бесконечные бокалы с вином и всё остальное, что только могли попросить гости. И поскольку всё это было бесплатно, некоторые гости этим пользовались. (В очередной раз у Сенешаля закончились настоящие слуги, и он приставил к этому солдат, поваров, конюхов и всех остальных, кто не успел быстро скрыться. ( Это означало, что манеры некоторых слуг были несколько грубоваты, но пока у них были две ноги и они дышали, Сенешалю этого было достаточно). Небольшой оркестр, расположившийся в дальнем углу, играл зажигательные патриотические мелодии, отдавая предпочтение струнным, а не духовым, чтобы гости могли продолжать беседу. Флаги и знамёна развевались по всей длине зала, свисая с потолков, люстр и всего остального, что могло выдержать их вес.
Вдоль стен стояли вооружённые гвардейцы в парадных доспехах и с совсем не парадным оружием наготове. Ничего не говоря, но холодным профессиональным взглядом наблюдая за всем и всеми, готовые в любой момент начать действовать. После нападения на карету Принцессы Екатерины никто не хотел рисковать.
Один гость решил, что было бы забавно заставить охранников подпрыгнуть, запустив в них пробкой от шампанского. После того, что с ним случилось, все оставили стражников в покое.
Король Руфус, одетый в свои лучшие одежды, с короной на голове, занял центральное место за длинным столом. Он выглядел величественно, мудро и благородно, пока сохранял молчание. Он знал, насколько важен был этот банкет, и вёл себя наилучшим образом, но его внимание, как правило, блуждало. Сенешаль неотлучно находился при Короле, стоя наготове в своих лучших церемониальных регалиях и следя за тем, чтобы Руфус ел в надлежащем порядке и пользовался соответствующими столовыми приборами. В основном Король соглашался, но иногда его упрямство давало о себе знать, и он отталкивал руку помощи Сенешаля.
– Я не буду есть свой вкусный варёный картофель! Ненавижу варёный картофель! Проклятье, кто решил, что он подходит для банкета? Уберите его, сделайте пюре и полейте хорошей подливкой. А это что такое? Я не притронусь к этому, пока кто-нибудь не скажет мне, что это такое!
Сенешаль жестом показал, чтобы унесли оскорбительный варёный картофель, а затем наклонился поближе.
– Сир, это желе - пудинг из мозговых костей с румяными ломтиками хлеба. Вам понравится. Это полезно для вашего здоровья.
– Если он так хорош, вы его съедите, - лукаво сказал Король.
Принцесса Екатерина сидела по правую руку от него, одетая в свой самый роскошный наряд, слышала каждое слово и делала вид, что не замечает. Она была проинформирована о Короле Руфусе ещё до отъезда из Редхарта. Одна из первых вещей, которой учат Королевских особ при появлении на публике, - замечать только то, что официально одобрено.
Великолепно одетый Принц Ричард сидел по другую сторону от неё, и делал всё возможное, чтобы развлечь её милой беседой.
Это то, чему Королевских особ учат с самого раннего возраста, так что это становится рефлексом. Поскольку в ответ Екатерина лишь кивала, улыбалась и уделяла внимание еде, Принцу Ричарду приходилось нелегко. Воин в Маске сидел по левую руку от Короля, так как наотрез отказывался садиться далеко от Принцессы. Он не ел и не пил. И вообще много не говорил. Он просто сидел там, в полном церемониальном облачении, наблюдая за пиршеством из-под своей фарфоровой маски, совершенно неподвижно, как кот у мышиной норы. Люди продолжали приносить различные экзотические блюда и заманчивые лакомства в надежде, что они хоть на мгновение соблазнят его приподнять маску, но он отказывался от всего этого. Один шутник прислал бутылку шампанского и бумажную соломинку, но Воин в Маске даже не взглянул на неё.
Рядом с ним сидела Леди Гертруда в вечернем платье, которое было настолько модным, насколько ей это удавалось, учитывая, что оно было полностью чёрным, поскольку она всё ещё носила траур по своей потерянной любви. Она со здоровым аппетитом ела и пила всё, что перед ней ставили. Рядом с ней сидел Первый Министр Перегрин де Вудвиль, который всеми силами старался выудить из неё полезную информацию о делах в Редхарт-Корте. Гертруда с удовольствием кормила его полной чепухой и надеялась, что он подавится ею. Она вытерла тарелку куском хлеба и попросила принести вторую порцию. Гертруде нравилась еда.
Время от времени Руфус вспоминал о своём положении и пытался завязать с Кэтрин приятную светскую беседу. Но иногда он называл её отца Уильямом, а иногда Виктором. Бывали моменты, когда он казался проницательным, рассуждал об истории и политике двух земель, и не без остроумия… а потом сбивался на полуслове и говорил о вещах и людях давно минувших дней, как будто беседовал с ними только вчера.
Он был порядочным и добрым, и Кэтрин старалась идти ему навстречу. Она даже немного обрадовалась, что он оказался далеко не так плох, как ей говорили. Помогло и то, что здесь было много действительно превосходной еды - от целого жареного лебедя, фаршированного кукурузой, яблоками и грецкими орехами, до так называемого телескопа, в котором несколько видов птиц были засунуты одна в другую и затем приготовлены. Кэтрин, сама того не желая, была под тихим впечатлением от всего этого. На самом деле, хотя ей и не хотелось в этом признаваться, она прекрасно проводила время. Банкеты при Дворе её отца, как правило, носили формальный, торжественный характер. А некоторые вина, принесенные из погребов Замка, были настолько старыми, что относились к тем временам, когда Лесные Земли, Хиллсдаун и Редхарт были частью одного государства. Кэтрин невольно задумалась, не было ли это сделано намеренно и даже символично.
По ходу вечера было произнесено много верноподданнических тостов, и казалось, что каждый присутствующий хотел встать и сказать несколько ободряющих слов молодой Королевской чете. Кэтрин и Ричард просто улыбались, кивали и поднимали свои бокалы, фактически не отпивая из них, так как в противном случае они бы опьянели ещё до десерта.
Пока, наконец, один полупьяный мелкий аристократ не поднялся на ноги, и в зале стало неожиданно тихо. Гнетуще тихо. Люди решительно смотрели то на еду, то друг на друга, как бы говоря “Что будем делать”? Кэтрин быстро огляделась по сторонам и повернулась к Ричарду.
– Кто это?
– Это, - ответил Ричард, - Лорд Адриан Леверетт, и он заноза в заднице. Мы пригласили его, потому что должны были, но надеялись, что у него хватит здравого смысла и порядочности не приходить. Леверетт - немного не в себе. Но у него есть право быть здесь. Он много лет воевал в приграничных стычках, отличился в нескольких крупных сражениях. О нём даже есть несколько популярных песен, если вам нравятся свирепые и брутальные.
Лорд Леверетт был мужчиной лет сорока, но выглядел лет на десять старше. Он был одет в старомодную официальную одежду и выглядел сильно потрёпанным и измученным. Он стоял во весь рост, хотя и слегка пошатываясь, с пятнами от еды и вина на груди, и упрямо смотрел по сторонам. Когда никто не захотел встретиться с ним взглядом, он перевёл свой свирепый взгляд на Короля Руфуса, который бесстрастно смотрел в ответ.