Голубое Сало
Шрифт:
– Генрих, нельзя терять ни секунды, – нервно проговорил Сталин.
– Конечно, – засопел Гиммлер. – Мартин! Приступай! Охранник со шрамом на подбородке достал молоток и стамеску и стал разбивать сахар, покрывающий голубое сало. Другой человек из охраны Гиммлера вынул из портфеля мясорубку, привинтил ее к краю ящика. Третий охранник с тонкими усами подставил под мясорубку эмалированную миску.
– С Богом, – перекрестился Сталин,
Мартин передал второму охраннику кусок голубого сала, тот запихнул его в заборник мясорубки, стал
– А растопить нельзя? – устало потер виски Сталин.
– Взрыв тысячи водородных бомб не нагреет его даже на миллионную долю градуса, – сумрачно проговорил Хрущев.
– Ты устал, Иосиф, – улыбался Гиммлер. – Тебя утомил наш венский конденсатор?
– Нас утомило ожидание, – Сталин опустился на ящик с консервированными сардинами. – Эти сутки… дороже полжизни.
Гиммлер понимающе кивнул:
– Я тоже совсем не спал.
Мартин достал три стакана и три марли. Две дал охранникам, одну оставил себе, положил в нее немного голубого фарша и осторожно выжал над стаканом. В стакан закапала голубая светящаяся жидкость. Охранники вслед за ним зачерпнули и выжали фарш в свои стаканы.
– Стерильность важна? – зевнул Сталин. Гиммлер с кошачьей улыбкой отрицательно покачал головой.
Пройдя анфиладу, с торчащим из брюк членом, Гитлер надавил на деревянный цветок в узоре резного буфета. Буфет поехал в сторону, открывая проем. Гитлер юркнул в него, спустился вниз по лестнице и оказался в сером просторном бункере. За большим массивным столом сидели и дремали двенадцать человек в камуфляжной форме. Завидя Гитлера, один из них вскочил:
Господа офицеры!
Сидящие вскочили. Гитлер махнул рукой:
– Вольно, садитесь. Отто, доложи обстановку.
Полноватый одноглазый Скорцени заговорил четким голосом:
– Мой фюрер, свинья уже здесь. Как вы и предполагали, они использовали подземную дорогу.
Гитлер с усмешкой заправил член:
– Ваш фюрер еще способен ловить кошек в темной комнате. Даже если их там нет. Все готово?
– Так точно! – щелкнул каблуками Скорцени.
– Тогда – с Богом, Отто. Господа! Офицеры вскочили и вытянулись,
– Ваша задача – уберечь вещество и моего лучшего друга. Жизнь остальных в этой истории меня не интересует. Вперед!
Подхватив автоматы, штурмовая группа скрылась за стальной дверью.
Гитлер сел за стол, снял трубку телефона:
– Что происходит в зале?
– Все спокойно, мой фюрер, – доложил голос, – Сталин и Хрущев вышли. – Что делает Борман?
– Ест, мой фюрер.
– Начинайте операцию «Червяк».
Слушаюсь.
Гитлер положил трубку, заметил на тыльной стороне своей руки каплю спермы, поднес руку к лицу и задумчиво слизнул мутноватую каплю.
На столе лежал свежий номер «Volkischer Beobachter». Гитлер рассеянно посмотрел на газету Последние
Номер открывался большой статьей Бертольда Брехта «Остерегайтесь плевать против ветра!»
Гитлер двумя пальцами подтянул к себе газету, начал читать:
Наша гнилая псевдоинтеллигенция, вскормленная заокеанскими плутократами и местными Агасферами Упадка и Разложения, снова поднимает голову. Вообразив себя Зигфридом Разрушения, уже искупавшимся в крови «поверженного» дракона Великой Народной Культуры, она в очередной раз готова плюнуть в лицо народа ядовитым плевком культурного сифилитика…
Брезгливо поморщась, Гитлер отодвинул газету.
Оркестр в зале играл «Грезы любви», когда офицер СС чягко приблизился к Борману, наклонился:
– Господин Борман, вас вызывает доктор Геббельс.
– Он же в отпуске на Цейлоне? – Борман недовольно кинул на тарелку недоеденное крыло фазана.
– Рейхсминистр прервал отпуск и только что прибыл в Берлин, – доложил эсэсовец.
Борман вытер жирные губы, встал:
– Прошу прощения, господа. Неотложные дела.
– Мартин! Неужели и вы нас покинете? – воскликнула Ева.
– Дорогая Ева, срочный звонок из Берлина. Но это не надолго, – с легким полупоклоном Борман заторопился к выходу
– Невыносимо жить с вождями, – вздохнула Ева, лениво жуя миногу.
– Когда они такие деловые? – улыбнулся фон Риббентроп.
– И такие темпераментные, – с улыбкой посмотрела Эмми Геринг на Еву.
– Всё, рейхсфюрер, – охранник отжал последнюю порцию голубого фарша.
– Отлично, – Гиммлер посмотрел на три стакана с голубой жидкостью, достал из кармана металлическую коробку, протянул охраннику – И побыстрей.
Охранник открыл коробку. В ней лежали три больших шприца. Каждый из охранников взял по одному, опустил иглу в свой стакан и стал набирать жидкость.
– Приступим, господа, – Гиммлер протянул Сталину и Хрущеву резиновые жгуты.
– А… какова доза? – Сталин расстегнул опаловую запонку, стал закатывать рукав.
– Чем больше, тем лучше, Иосиф, – Гиммлер с трудом сдвинул рукав со своей ручищи.
– Вы уверены? – Хрущев перетянул свое предплечье жгутом.
– Граф, если я что-то говорю, значит я в этом уверен.
– А эти… молодцы, они… попадут в вену? – спросил Сталин, недоверчиво глядя на трех охранников со шприцами.
– Иосиф, они попадут во что угодно, – Гиммлер первым положил свою перетянутую руку на ящик, сжал огромный кулак. – Господи, неужели я перестану быть толстым?
– А я горбатым, – нервно усмехнулся Хрущев.
– Это… совсем не важно… – Сталин подготовил свою руку – Вообще… я представлял, что все произойдет в более приличной обстановке… Генрих! Мы даже не попрощаемся с миром?!