Голубой горизонт
Шрифт:
Прогремел выстрел. Джима на мгновение ослепило густое облако порохового дыма, он пошатнулся от отдачи. И тут из облака тумана на него навалилась серая лавина. Он упал под чудовищной тяжестью.
Тяжелое ружье вылетело у Джима из рук, самого его отбросило назад. Джим дважды перевернулся и ударился о низкий куст, который остановил его. Джим попытался встать; тут легкий ветерок разогнал дым, и Джим увидел у своих ног гигантские бивни, опущенные почти до земли; их концы были направлены в небо. Казалось, слон покорно склонился перед ним, будто прирученный, ожидающий, когда на него сядет погонщик. Он был неподвижен,
Джим встал и тяжело оперся на один из бивней. Теперь, когда опасность миновала, он дышал тяжело и неровно и ноги у него дрожали так, что он с трудом стоял. Он стоял, держась за бивень, и покачивался. Подъехавший Баккат успел перехватить Драмфайра, который едва не убежал. Он подвел лошадь к Джиму и протянул повод.
– Мое учение начинает приносить плоды, – засмеялся Баккат. – Теперь ты должен поблагодарить добычу и проявить к ней уважение.
Прошло несколько минут, прежде чем Джим собрался с силами и мог завершить древний охотничий ритуал. Под одобрительным взглядом Бакката он сорвал ветку с сочными листьями и просунул ее между губами слона.
– Поешь в последний раз, чтобы подкрепиться перед путешествием в страну теней. Прими это с моим уважением, – сказал он. Потом отрезал слону хвост, как делал его отец.
Джим не забыл о мушкетных выстрелах. Наклонившись, чтобы поднять упавший мушкет, он снова заметил густую кровь на боку слона и увидел в его правом плече пулевую рану.
– Баккат, это животное было ранено до моего выстрела, – сказал он.
Не успел Баккат ответить, как послышался другой голос: в выкрике был вызов или вопрос. Голос прозвучал неожиданно, но был так знаком, что Джим молча стоял с пустым ружьем в руке и смотрел на высокую подтянутую фигуру, приближающуюся через подлесок. Белый, в штанах и куртке европейского кроя, в сапогах и широкополой шляпе.
– Эй, приятель! Какого дьявола ты так поступаешь? Я первый пустил кровь. Добыча моя.
Этот молодой веселый голос колоколом прозвенел в ушах Джима. Под полями шляпы незнакомца вихрилась борода, рыжая и дикая, как лесной пожар.
Джим пришел в себя и вызывающе ответил:
– Клянусь Богом, дерзкий нахал! – Ему требовались огромные усилия, чтобы не рассмеяться. – Тебе придется драться за добычу, и я пробью тебе башку, как делал пятьдесят раз раньше.
Дерзкий нахал застыл и уставился на Джима, потом с диким воплем бросился к нему. Джим отбросил мушкет и побежал ему навстречу. Они столкнулись с такой силой, что лязгнули зубы.
– Джим! Какая радость! Я думал, что больше никогда тебя не увижу.
– Мансур! Я едва узнаю тебя с этой роскошной рыжей бородой. Откуда, во имя дьявола, ты взялся?
Обнимаясь и колотя друг друга по плечам и спине, они нечленораздельно орали и пытались вырывать друг у друга клочья волос с головы и лица. Баккат смотрел на них, удивленно хлопал себя по бокам и качал головой.
– Ах ты, маленький озорник!
Мансур схватил Бакката, поднял и взял под мышку, потом снова обнял Джима. Прошло немало времени, пока они смогли нормально
Они сели рядом, в тени массивной туши, прислонившись к ней, и начали говорить, перебивая друг друга, не успевая дождаться ответа на один вопрос и тут же задавая другой. Время от времени Мансур тянул Джима за бороду, а Джим любовно колотил его по груди или хлопал по волосатой щеке. И хоть они об этом не говорили, оба были изумлены переменами, произошедшими за то короткое время, что они не виделись. Оба стали мужчинами.
Тут в поисках Мансура появились его сопровождающие. Все это были слуги из Хай-Уэлда или моряки со шхун. Они удивились, застав с хозяином Джима. Сердечно поздоровавшись с ними, Джим поручил им под руководством Бакката вырубать бивни. Они с Мансуром смогли продолжить обмен новостями, стремясь за минуты изложить и узнать все, что произошло с ними и семьей почти за два года после их последней встречи.
– А где Луиза, девушка, из-за которой ты убежал? Ты спровадил ее? – спросил Мансур.
– Ради Бога, брат. Это не девушка, а жемчужина. Скоро я отведу тебя к фургонам и познакомлю с ней. Ты не поверишь своим глазам, когда увидишь, как она расцвела. – Тут Джим смолк, и выражение его лица изменилось. – Не знаю, как лучше сказать тебе об этом, брат, но несколько недель назад мы встретили дезертира с «Дара Аллаха». Ты должен помнить этого негодяя. Его зовут Рашид. И когда я сумел заставить его говорить, он рассказал страшную и невероятную историю.
Мансур побледнел и с минуту молчал. Потом выпалил:
– Он должен был быть с двумя другими нашими матросами, тоже дезертирами, и с ними незнакомый араб.
– По имени Кадем ибн-Абубакер аль-Джури.
Мансур вскочил.
– Где он? Он убил мою мать и едва не убил отца.
– Знаю. Я вытянул это из Рашида. – Джим старался успокоить брата. – Мое сердце тоже разрывается. Я любил тетю Ясси почти так же, как ты. Но убийца сбежал.
– Расскажи мне все, – попросил Мансур. – Не упускай ни одной подробности.
Рассказывать нужно было так много, что они просидели почти до заката. Наконец Джим встал.
– Надо до ночи вернуться к фургонам. Луиза будет вне себя.
Луиза развесила на деревьях фонари, чтобы помочь Джиму отыскать лагерь, и, как только услышала лошадей, выбежала из фургона, в котором они с Интепе ухаживали за Замой. Она вырвалась из объятий Джима, заметив наконец незнакомца, который с нескрываемой любовью смотрел на них обоих.
– С тобой кто-то есть?
Она убрала пряди шелковых волос под шляпку и поправила смятую Джимом одежду.
– Не обращай внимания, – сказал Джим. – Это всего лишь мой двоюродный брат Мансур, о котором я тебе рассказывал и которого ты однажды видела. Мансур, это Луиза Левен. Мы с ней обручены.
– Я думал, ты преувеличиваешь ее достоинства, – Мансур поклонился Луизе и посмотрел на ее освещенное фонарем лицо, – но она еще прекраснее, чем ты уверял.
– Джим мне много о вас рассказывал, – застенчиво сказала Луиза. – Он любит вас больше чем брата. Когда мы виделись в прошлый раз, на борту «Золотой чайки», у меня не было возможности лучше узнать вас. Надеюсь, в будущем мы это исправим.