Голубой шалаш (Миниатюры, сказки, баллады)
Шрифт:
Крышей?
Завалит снегом.
Сколько его намело!
Ну а, может, кроватью?
Женщина смотрит строго.
Единственное имущество
В доме
Эта кровать.
Она-то и согревает
Забытым теплом хозяина,
Сном молодым, далёким...
И мать забывается сном.
Боже!
Ну что же это?
Вновь мальчик на печке плачет.
Кусает синие губы,
А ладошки как лёд!
Мать, наконец, решается,
И
Голодное
Ледяное
Лезвие топора.
Вот печь челюстями задвигала.
Загремела заслонками.
Выдохнула
И жаром
Женщину обдала.
Мать разрумянилась.
Мальчик
Садится поближе к жару.
Так и сидят перед пламенем
На корточках
До утра.
В осиротевшей горнице
Пот струится по вёдрам,
И плачет окошко,
Глядя
На раненую кровать.
А рядом война грохочет,
Пылает небо...
И никто не знает
О том,
Что где-то сейчас,
В трёх верстах от околицы,
Раненый умирает
Тот,
Кто когда-то к свадьбе
Эту кровать смастерил.
БАЛЛАДА О ДОРОГЕ
В деревушке при долине
Жил да был да мыкал долю
Заодно с крестьянским миром
Селянин один - без тени,
Без копейки за душою.
Он пригорок в изголовье
Ночью клал, а укрывался
Синим небом, вольным ветром.
Все его в деревне знали
И Путём-дорожкой звали.
Много вытерпел бедняга.
От рождения не жилист,
Был худёнек он, извилист,
И, случалось, дождь внезапный
Уносил его с водою
К недалёкому оврагу.
Но на берег он упрямо
Выкарабкивался снова.
Всю, бывало, ночь трудился,
Чтобы к людям возвратиться.
Он без них не мыслил жизни
И худел, по ним тоскуя,
Превращаясь в тропку, в стёжку,
Еле видную меж рытвин.
А зимою Путь-дорожку
Заносило вьюжным снегом,
Так что он порой насилу
Пробивался сквозь сугробы.
Мать-земля сынка жалела
И собою согревала,
А не то, глядишь, весною
Не пройти бы в деревеньку...
Всё-таки везло селенью,
И зима его щадила.
Но лишь только снег растает,
Смотришь, сразу Путь-дорожка
Мелкой травкой зарастает,
И тогда его утята
И шумливые гусята,
Общипав всего, как липку,
Из невзгоды вызволяют.
А земля опять вздыхает:
Слаб мизинчик да невзрачен,
Хоть бы он до лета дожил...
Собрались однажды люди
И, в затылках почесавши,
Призадумались:
Земляку судьбу устроить,
Чтобы он добром их помнил
Ведь другой родни-то нету
У него...
И, взявшись дружно,
Сироту под белы руки
Вывели на холм, а там он
Под гору и сам пустился
И достиг - взгляните только!
Близлежащего селенья.
А уж тут он сил набрался,
Распрямил, расправил плечи,
Самого себя увидя
Добрым молодцем из сказки.
И распахивались окна
Добру молодцу навстречу,
И, как девушки, тропинки
Выбегали из калиток
И встречали-провожали
Неожиданного гостя.
Но герой наш не зазнался,
Задирать не стал он носа
И крестьянскую ухватку
Не сменил на пустозвонство.
Разом он носил по свету
На спине на богатырской
Все плуги - работать в поле,
Все мешки - молоть пшеницу,
Всех девчат - плясать на хоре,
Всех детей - учиться в школе.
А порою вспоминал он
О родимой деревеньке,
Где когда-то на пригорках
Спал - и небом укрывался.
И тогда домой бежал он
Земляков своих проведать,
Подсобить коням на пашне,
Вывести на луг отару...
И обратно в мир широкий
Уходил, и вырастали
По обочинам деревья,
И пугливой свитой стёжки
По бокам его бежали.
Так, людскою лаской вскормлен,
Стал он сильным и могучим,
Столбовой Дорогой стал он
Путь, соединявший сёла.
И уже земля гордилась
Трудолюбием сыновьим
И его крестьянской смёткой.
Он дождей уж не боялся,
Не страшился он сугробов,
Днями светлыми трудился,
Вечерами - песни слушал,
Что ему крестьянки пели,
А ночами - у порогов
Засыпал, на звёзды глядя...
ИОН
Мать одарила сына,
Чтоб мог весь мир дивиться,
И статью тополиной,
И сердцем - певчей птицей.
Ещё вручила флуер,
Что полон дойн прекрасных.
На свадьбах он ликует,
Царит на хорах властно.
И даже вьюгу злую
Он укрощать умеет.
Но за зиму и флуер
Какой не опустеет?
Ион выходит в поле,
Взрезает пашню плугом.
Кто под землёй, в неволе
Томясь, вздыхает глухо?
О чудо! Стон тяжёлый
Исчез, и в то мгновенье
Возник прозрачный голос
Из борозды весенней.
Потом, расправив крылья,
Взлетел он в поднебесье.