Голубой Ютон
Шрифт:
– Вот и я о том же. В особенности Валерии этой не хватит, она там роет как бульдозер… Если у нас там картошка вырасти успеет, то на три четверти её трудами. Надо бы ей побольше дать, у нас ещё что-то приготовить можно?
– Да завались жратвы, не знаю куда её и девать-то! Вон, почитай – Ксюша ночью инвентаризацию в магазине провела, всю жраклю перечислила, – Марина махнула рукой в сторону стола, на котором лежала замызганная тетрадка. – Три последних страницы… Я прикинула, так даже такими порциями недели на три хорошо если хватит, ведь все хотят и завтрак, и обед, и ужин!
– Мам,
– А я сдуру ответила. Валерии ты сегодня борща налей, там ещё осталось полкастрюли – а то с нашей блокадной нормой она при такой работе ноги протянет. А нам надо придумать что ещё из еды быстро добыть можно.
– Придумаем. Во-первых, рогоза ещё вроде много осталось, а это какая-никакая, но еда. И это только здесь, а может на новой Упе тоже рогоз растёт? Вокруг дикий лес, неужели никакой дичи не найдём? А даже если не найдём, то рыбу-то ты ловить умеешь! И чем ловить тоже у тебя есть.
– На то и надеюсь. Ладно, иди мой руки и детей кормить отправляйся. Через полчасика уже тёток кормить начну, пусть не мешаются и не отвлекают особо. Да, Катьку тоже корми, она потом с детьми посидит!
– Ага, сейчас, – Лиза пошла за детьми в гостиную, но через несколько секунд вернулась: – Мам, там уже из леса все возвращаются. Как там с обедом для них?
– Сказала же им, не раньше часа… пусть ждут. Землекопов первыми накормим.
Но за «лесниками» в калитку потянулись и «землекопы», а Бруннхильда Бреннер стояла возле калитки и внимательно смотрела на всех входящих. Когда последняя из женщин зашла внутрь, она калитку закрыла и буквально подбежала к Ларисе, направляющейся к дому Михалыча:
– Госпожа офицер! Прикажите за забор больше без охраны не выходить никому!
– Это ещё почему? – удивилась та.
– Там, в лесу, бродят разные дикие звери…
– Ну и пусть бродят.
– А конкретно – медведи, – Брунн сунула Ларисе под нос клок какой-то шерсти. – Именно этот тут ходил может неделю назад, может меньше: шерсть ещё медведем немного пахнет.
– Вот бы нам этого медведя подстрелить! – мечтательно произнесла стоящая рядом Женя Сорокина, – сколько сразу мяса получилось бы! – вероятно голод сильно повлиял на мыслительные способности.
– Почти нисколько, – покачала головой Брунн, – весна, медведь ещё худой, голодный и злой. И вонючий, мясо то есть вонючее. Его стрелять надо ближе к осени, когда отъестся… Госпожа офицер, нужно достать винтовки и на работы выходить в сопровождении человека, умеющего стрелять.
– Тут каждая вторая, не считая каждой первой – прирождённый снайпер и охотник, так что проблемы, я думаю, не будет – довольно злобно огрызнулась Лариса.
– Можно и не снайпера вооружить, даже лучше не снайпера, а чтобы человек всего лишь мог вверх стрельнуть не переломав себе руки: медведь летом просто выстрела испугается, тут главное его заметить до того как он решит кого-то из нас съесть.
– Вы так думаете?
– Когда я училась в университете, несколько раз ездила с отцом на охоту. На медведей тоже, в Канаду.
– И стрелять умеешь? А то если на охрану только меня с Леночкой да Михалыча с Вовой…
– Умею. Вы пока винтовки-то достаньте…
Лариса оглянулась, но, вспомнив, что Леночки (которая с Алёной с утра занималась трактором) рядом нет, попросила помочь Володю и они вдвоём зашли в дом.
– Только медведей нам и не хватает! – прокомментировала услышанное Марина, – и как теперь за рыбой ходить?
– Я уже сказала все нарубленные деревья принести, они там, на дороге за забором свалены. Устроим костры, потом зальём их водой. Звери, в частности медведи, просто ненавидят запах палёной мокрой деревяшки, а мы такими деревяшками обочины тропинки к реке засыплем, и тогда за рыбой можно будет спокойно ходить. Мне канадские охотники рассказывали…
– Канадские медведи может и ненавидят… впрочем, можно надеяться, что и русские тоже. Так, дамы, обед будет через полчаса! Мойте руки… и обувь!
Лариса вышла на крыльцо, неся в руках два карабина. Рядом с ней шел Вова – с карабином на плече и несколькими бумажными пачками с патронами в руках. Брунн уже ждала их. Лариса протянула ей карабин:
– Как думаете, из такого стрелять сможете?
– Да, я знаю эту винтовку. Отец в молодости служил в армии ГДР, потом для коллекции скупал разное советское оружие, и таких у него три было: по его мнению самое лучшее оружие для охоты на крупного зверя. Я из такого тоже стреляла… только у отца какие-то особые патроны были охотничьи…
– Ну покажите, насколько знакомы. Вова, дай девушке патроны. Только обойм нет, придётся по одному заряжать…
– А винтовка пристреляна?
– Спецзаказ для каких-то стрелковых соревнований, прямо с завода. Да, и патроны тут тоже… особо точные. И экспансивные: если в медведя попадёте, то не убьёте так повалите.
Брунн довольно ловко вставила один патрон в карабин, подняла его к плечу и выстрелила куда-то в сторону леса.
– Да, похоже пристреляна, – прокомментировала она свой выстрел, а затем, сунув карабин в руки опешившей Ларисе, выбежала за калитку. Это было настолько неожиданно, что Лариса сразу даже слов от возмущения подобрать не смогла. А когда слова всё же нашлись, Брунн снова зашла на участок держа в руках здоровенного зайца:
– Я подумала, что нам немного мяса нужнее чем медведю или волку. Кролик, правда, не очень большой, но был слишком любопытным…
– Это заяц.
– Может быть, я их не различаю.
Лариса снова припомнила заготовленные слова, но теперь их произнести не дал уже Михалыч:
– Девушки! Вы гильзы-то собирайте стреляные! У нас их избытка нет, а может стреляные перезарядить получится…
Брунн тем временем забрала карабин из рук молча стоящей Ларисы и, взяв зайца за уши и буркнув «пойду разделаю побыстрее, а то пуля, похоже, потроха ему в фарш превратила», быстро зашагала к дому Марины – и Лариса подумала, что вслед орать было… неприлично. Да и опять же: видно что девушка может, а значит и сама соображает. Наличие же еще одного охотника в команде только радовало – а в том, что мясо из леса может сильно помочь в деле выживания, никто и не сомневался. Ну а что еще окажется полезным в этом важном деле, покажет будущее. Если оно вообще будет – но если постараться, то будет. А если очень постараться, то, скорее всего, и счастливое!