Чтение онлайн

на главную

Жанры

Гомер и история Восточного Средиземноморья
Шрифт:

Неоднократно обращалось внимание на глубокое сходство этой фабулы с геродотовским рассказом о юном Кире (Hdt. 1,108 и сл.). При этом одни ученые думали о литературном влиянии Геродота на Еврипида, а другие предполагали, что предание о Кире, выброшенном на гибель по приказу деда, воспитанном в доме пастуха, а затем случайно попавшем царю на глаза и признанном царевичем, могло возникнуть под воздействием мифа о Парисе [Robert, т. 3, с. 980; Jouan, 1966, с. 138]. Но ту же последовательность эпизодов находим и в испытавшей этрусское влияние истории Ромула и Рема. Поэтому прав Ф. Жуан, видя во всех этих случаях «азианический» фольклорный сюжет, используемый при формировании квазибиографических легенд о разных героях.

Рассматривая ту конкретную модификацию, которую этот сюжет приобретает применительно к Парису, мы выделяем следующие структурные звенья: 1) изгнание Париса из царского дома и позднейшее признание его в качестве царского сына Приамом, дающее пришельцу власть в Илионе, т.е., по сути, усыновление; 2) возникающий при этом конфликт с побежденными на состязаниях братьями и враждебное отношение троянцев к Александру как к губителю города: в «Илиаде» (111,454) говорится, что «всем он стал ненавистен черным сердцем» (момент, сопоставимый со словами из договора о ропоте вилусцев на Алаксандуса). Сюда же присоединяются два дополнительных мотива: 3) авантюризм этого приемыша, превратившегося в «царя Александра» (см. II. IV,96: ’AXefdvSpto PaoiXfji), навлекающий на Илион ахейское нашествие (в главе 7

мы увидим, что в Троянском цикле сохранилась память и о победной схватке ахейцев Агамемнона с хеттами в Троаде, и об особых отношениях между хеттами и Александром); 4) гостеприимство, оказанное ему династом Мотилом. Очевидно, что все эти компоненты истории Александра могут быть в точности сопоставлены с соответствующими эпизодами жизни Алаксандуса: «нелегитимным воцарением», «враждой с братьями», «помощью Муватталиса» и «спровоцированной большой войной с Аххиявой». Интересно, что подтверждение находит и постулируемый Фридрихом мотив усыновления Алаксандуса, в легенде оборачивающийся принятием пастуха в царский дом. Фольклорная канва, на которую ложатся эпизоды жизни Александра в предании, изменяет трактовку эпизодов и причинно-следственные отношения между ними, но само сочетание событийных блоков распознается вполне отчетливо.

Еще более необычные выводы ждут нас, если мы, памятуя о том, что исторически жизнь Алаксандуса должна была приходиться на время перехода от Трои VI к Трое Vila, внимательнее присмотримся к легендам о конце Лаомедонтовой Трои и начале Трои Приама. Важнейшим эпизодом этих легенд оказывается битва Геракла с Посейдоновым чудовищем и последующее опустошение города приведенным из Микен войском Геракла (в главе 7 см. специально о вероятности отражения в имени сражаемого Гераклом чудища кт|тос, названия Хеттской державы). Связь в одном легендарном сюжете нашествия чудища и вторжения Геракла может отражать хронологическую близость! Землетрясения, разыгравшегося около 1300 г. до н.э. и войны, развязанной Аххиявой против Вилусы, перешедшей при Алаксандусе под власть хеттов. Особый интерес для нас имеет та трактовка прихода Приама к власти, которую дают легенды троянского круга. Если Гомер, рисуя совет старцев в Илионе (II. 111,147), перечисляет в составе его членов братьев Приама Лампа, Клития и Икетаона (ср. II. XX,238, где в родословной троянских царей Приам назван перед этими своими братьями, вероятно, как самый старший из них), то через постгомеровские версии открыто проходит мысль о Приаме как младшем из братьев, изначально не имевшем прав на престол, но получившем его вследствие кары, совершенной Гераклом над домом Лаомедонта. Версии этого предания многообразны. Среди них выделяются рассказы о выкупе отрока Подарка, будущего Приама, у Геракла из плена его сестрой Ге-сионой (Apd. 11,6,4) или о выкупе его самим Гераклом у пленивших царского сына соседей Трои (Serv. Аеп. 1,619), навеянные народноэтимологическим сближением имени героя с греч. TTptacr"oai «покупать» (cp. Lycophr. Alex. 338 и сл. о Приаме: «выкупленный пленник, пришедший на сожженную родину, скрыв во мраке прежнее, темное имя»). Версия Дарета (Dar. 3 и сл.) говорит о приходе Приама с войском и обширным семейством из Фригии на руины Лаомедон-товой Трои. Диодор повествует о протесте юного Приама против бесчинств Лаомедонта в отношении Геракла и аргонавтов и о награждении справедливого царевича победителем Гераклом (Diod. IV,32). Во всех этих сообщениях можно выделить три общих, устойчивых элемента, а именно: I) утверждение, что Приам воцарился, хотя не был законным наследником власти; 2) мнение, будто его родичи, имевшие больше прав на престол, были истреблены либо отстранены от наследования; 3) мотив прихода его к власти в результате ахейского нашествия на Трою, последовавшего за победой Геракла над «китом» (KfjToc). Эти мотивы незаконного воцарения в обход родичей, на фоне хеттского и ахейского вмешательства в судьбы Троады, перекликаются с аналогичными мотивами в биографии Алаксандуса, в том числе и с теми, что, видимо, вошли в историю Александра-Париса («усыновление», «вражда с братьями»). Но высказанная ранее одним из авторов данной работы [Цымбурский, 1990а] мысль об отражении в обеих легендах - о Парисе и о юном Приаме - судьбы Алаксандуса, интерпретированной по разным фольклорным схемам (в одном случае «возвращение царевича-изгнанника во дворец», в другом - «торжество младшего брата над старшими»), не кажется единственно возможным решением. Достаточно заметить, что Александр, видимо в соответствии со своим реальным прототипом, - персонаж, враждебный миру греков, юный же Приам получает власть из их рук. Как ни парадоксально, нельзя исключать того, что события, отнесенные легендой к юности Приама (отвоевание Илиона ахейцами), могли иметь реальный прообраз, следующий за событийным комплексом, связанным с именем Александра-Алаксандуса. Последний герой мог быть вторично соотнесен с событиями более поздними в качестве врага ахейцев и легкомысленного губителя Трои, так же как Кикн-Кукуннис из царя XIV в. до н.э. стал противником Ахилла. Дьяконов допускал, что Алаксандус -союзник Муватталиса на деле мог быть отцом Приама и дедом Александра-Париса, т.е. в реальности занимать то место, которое в легенде перешло к наказанному Гераклом грешному царю Лаоме-донту - «Властителю над народом» [Дьяконов, 1968, с. 111]. Трудно сказать на этот счет что-либо определенное, но слияния соименных персонажей - обычное явление в устном эпосе, тем более если эти персонажи связаны родством: былинный князь Владимир Красное Солнышко возник из контаминации двух Владимиров - прадеда (Крестителя Руси) и правнука (Мономаха) [Bowra, 1952, с.'524 и сл.]. Исторически Парис мог быть раньше Приама!

В заключение этого экскурса мы должны сделать одно лингвистическое замечание относительно этимологии и семантики имен этих двух героев. Имя Приама - это достоверно эпитет хетто-лувийского происхождения со значением «первый», «лучший», ср. ликийское сочетание qaja ... prijami (TL 55,4) «святилище ... главное» и ликийское имя Prijama, передаваемое по-гречески ПрСарос [Гиндин, 1981, с. 63]. Позднее эта лексема жила в Эолиде в форме пёррарос (из pfjamos) со значением «царь» (Hes.) (см. об ее эолийской атрибуции [Schwyzer, 1939, с. 274, 323]). Э. Бете настойчиво доказывал, что изначально это просто титул носителя власти в Троаде [Bethe, 1927, с. 49 и сл.]. Тогда легенда о принятии Приамом данного имени только при воцарении могла бы восходить к гораздо более древним временам, чем греческое объяснение имени Приама из глагола «покупать». Но интересно, что второе имя Александра -Парис отражает вариант той же самой индоевропейской основы, представленный в др.-инд. pari «первый, лучший», алб. pare «первый», в хет.-лув. p(a)rija «впереди» и во многих анатолийских именах с элементом Pari-, Parija, например, Parija-ziti «Первый (Главный) человек» [Гиндин, 1981, с. 63]. Поэтому в гомеровском обороте ’AAefdi'Spty ssacriAfji «Александру-царю» допустимо видеть кальку Древнего троянского словосочетания вроде Alaksandus Paris, где второй компонент имел бы титулатурный характер - «Вождь-предводитель». Двухименность Александра-Париса вполне сравнима с употреблением эпитета «Приам» как второго имени, получаемого героем вместе с царством.

Итак, события, стоящие за легендами об этих персонажах, могут быть отождествлены с потрясениями, пережитыми Вилусой-Илио-ном в конце XIV - начале XIII в. до н.э., от перехода Вилусы при Алаксандусе под власть хеттского царя до торжества Аххиявы над хеттами. Но что же нам тогда мешает вслед за Шахермейром сводить всю грандиозную картину Троянской войны к вариации на тему этих битв, разыгравшихся на рубеже веков? Об этом мы поговорим в свое время.

7

Спустя, по-видимому, несколько десятилетий после победы Аххиявы мы снова видим Вилусу в поле пристального внимания очередного хеттского царя. Скорее всего, это уже Тудхалияс IV, воинственный сын миролюбивого Хаттусилиса III и автор упоминавшегося «Письма в Милаванду», где о делах Пиямарадуса вспоминается уже мимоходом в контексте исторического экскурса, посвященного прошлым отношениям Милаванды с Хеттским царством. Сейчас нас интересуют стк. 40—45 этого послания. В приведенной Ф. Зоммером части этого текста из KUB XIX,55 они имели следующий вид [Sommer, 1932, с. 202 и сл.]: (40) A.NA lua!-al-mu!-ma! ки-е giSHAR? W? [А7...] (41) na-at ka-a-ai-ma ГГ.TI DUMU.//U-] (42) ku-ug-pl SA^UTU1' SIG5– tar РДР-ai-ti tu-e-e[l-la- SIGj-Шг DUTU/' PAP-ai-hi] (43) nu-mu-k"an DUMU.JA lua-al-mu-un pa-ra-a n[a?-a-i na-an l.NA KUR (URU)x] (44) LUGAL-iz-ла-ш ti-ih-hi na-ai ka-ru-й GIM-an[...] (45) nu-un-na-ia-ai ka-ru-u G^IM-ал IrTVM ku-[la-ya-ni-ei e-ei-ta nu zi-la-ti-ja-ja(?)] (46) lR ku-la-ua-ni-gi e-eS-du — «(40) А для Валму каковые предначертания... (41) и когда он их тебе, сын мой... (42) Когда о благе Солнца (т.е. хеттского царя) ты будешь заботиться, и о твоем [благе я, Солнце, буду заботиться]. (43) И вот ко мне, сын мой, ты пошли Валму, [и его я в стране...] (44) на царство поставлю и как он раньше был... (45) и как он раньше был зависимым kulawanei, [так и впредь он] (46) зависимым kulawanei да будет!».

Отчасти смысл этих полуразрушенных строк был ясен. В Мила-ванде находился некий подчиненный хеттскому царю местный царек Валму (Walmu), при неизвестных обстоятельствах лишившийся своего царства и нашедший в этом прибрежном городе себе пристанище. Заботясь о его участи, хеттский царь пересылает ему через правителя Милаванды какие-то распоряжения. Валму должен отбыть (вероятно, для личной аудиенции у хеттского царя) из Милаванды в Хаттусас, после чего ему помогут получить назад его царство, где он по-прежнему будет править в качестве kulawanei. Этот термин, снабженный детерминативом «зависимого человека» lR, рассматривается хеттологами как редкое обозначение прави-теля-вассала, отличное от именования мелких независимых царьков Лукки, Каркисы и Масы kuriewanei. Но интересно, что термин kulawanei, объясняемый как производное от хет.-лув. kula «войско, толпа» [Айхенвальд и др., 1987, с. 250], не встречался раньше в текстах конца XIV в. до н.э. и тогда, когда речь шла о «благородных» вассалах хеттского царя, правивших в странах Арцавы. Обозначение Валму этим явно уничижительным понятием в том самом письме, где Царь-Солнце благожелательно титулует владетеля Милаванды своим сыном, натолкнуло некоторых исследователей на мысль, будто Валму выступает здесь как подданный низшего ранга в сравнении с адресатом письма, чуть ли не как вассал этого хеттского вассала [БсЬасЬегтеуг, 1986, с. 255].

'"Значение этого места для политической истории Западной Анатолии предстало в совершенно новом свете после того, как X. Хоффнер идентифицировал фрагмент КиВ ХЬVIII,90 с недостающими окончаниями строк «Письма в Милаванду» [НоГйзег, 1982]. Некоторые из прежних догадок подтвердились. Так, в стк. 41-42 говорилось, что распоряжения, относящиеся к Валму, которые доставит в Милаванду чиновник хеттского царя Кирапш-гШ, правителю Милаванды следует просмотреть перед отправкой Валму в Хаттусас. В стк. 44-46 Валму именуется в прошлом как царем, так и зависимым ки1ау^апе$ и оба эти статуса закрепляются за ним и на будущее. Но разительнее всего оказался исход стк. 43: выясняется, что. страной, куда хеттский царь намеревался вновь водворить Валму, восстановив его в правах, была Вилуса.

Итак, если Хаттусилис с самого начала своего царствований согласился с притязаниями Аххиявы на этот город, то автор «Письма в Милаванду», по всей очевидности преемник Хаттусилиса, Тудхалияс IV решает судьбу этого города, игнорируя Аххияву и не упоминая о ней в этой связи ни единым словом. Он явно возвращается к замыслам своего деда Муватталиса, пытаясь навязать Вилусе своего ставленника Валму так же, как дед поддерживал Алаксандуса, нисколько не считая нужным заботиться о согласии Аххиявы. Поскольку Валму, судя по контексту, должен был уже до этого какое-то время править в Вилусе именно как «кулаванес»Царя-Солнца, напрашивается вывод: связи Вилусы-Илиона с Аххиявой в правление Тудхалияса IV резко ослабели, и этот город вновь стал «лакомым куском» для хеттов. Причем из-под контроля АххиявьГ выходит в это время (третья четверть XIII в. до н.э.) и Милаванда-~ Милет, в начале века пребывавшая в двойном подчинении у хеттов и Аххиявы (см. гл. 2), а теперь однозначно ориентирующаяся на Хаттусас и участвующая в замыслах хеттского царя, относящихся к Вилусе. Любопытно сравнить эту эволюцию Милаванды со строками из «Троянского каталога» (II. 11,867 и сл.), где Милет вместе с прочими обитателями Карии выступает на защиту Илиона от ахейцев. Впрочем, гипотеза о прямой зависимости Валму от правителя Милаванды нам не кажется достоверной. Скорее, стк. 42 надо понимать в том смысле, что хеттский царь обещает адресату всяческие милости в случае поддержки хеттской политики в Вилус§_ Но, кроме того, эпизод с Валму обнаруживает и другое крупное изменение в политической системе Западной Анатолии, происшедшее менее чем за полвека. Изгнанный из Вилусы Валму почему-то находит убежище и помощь не в граничащей с Вилусой Стране реки Сеха и не в какой-то иной из близлежащих стран Арцавы, а в достаточно удаленной Милаванде-Милете, ранее никогда не упоминавшейся в относящихся к Вилусе текстах. Случайно ли это? Или в политике стран Арцавы ко времени Тудхалияса IV произошел решительный поворот, лишающий бежавшего из Вилусы хеттского сателлита надежды на поддержку в этих странах? Как это могло случиться? Какие реальные процессы скрываются за этими глухими указаниями хеттских документов?

8

Задумавшись над этими вопросами, присмотримся внимательнее к тексту из анналов этого же царя KUBXXIII.ll, повествующему о походе Тудхалияса IV против конфедерации Ассува, - тому самому свидетельству, где появляются рядом названия Вилусии и Труисы.

Мы уже упоминали, что ряд авторов - О. Карруба, Г. Оттен, Ф. Хоувинк тен Кате, Г. Гютербок - пытаются отнести анналы царей Тудхалияса и Арнувандаса вслед за текстом о Маддуваттасе к XV в. до н.э. и приписать их не Тудхалиясу IV и Артувандасу III, последним правителям Хеттской империи, а их далеким предкам -Тудхалиясу II или III и Арнувандасу I. Между тем А. Камменхубер и Ф. Шахермейр продолжают придерживаться прежней атрибуции этих анналов. Текст KUB XXIII,11 представляет для сторонников передатировки особые трудности, ибо в нем страна Вилусия названа в числе государств, выступивших против Тудхалияса, тогда как на рубеже XIV и XIII вв. до н.э. Муватталис прямо писал в своем договоре с Алаксандусом, что Вилуса всегда была в мире с хеттами и, в частности, предок его Тудхалияс в эту страну не вторгался! Приверженцы передатировки, не находя убедительного решения этому казусу, прибегают к натяжкам, либо пытаясь вновь разделить Вилусу и Вилусию, либо полагая, что Вилусия - это страна, окружающая город Вилусу, и город мог быть в мире, хотя страна восстала [Houwink ten Cate, 1970, с. 77 и сл.] (cp. [G"uterbock, 1986, с. 40]). Мы же видим в соотношении этих данных прямое подтверждение тому, что победителем Ассувы мог быть только Тудхалияс, правивший после Муватталиса, т.е., как и считалось всегда, Тудхалияс IV.

Поделиться:
Популярные книги

Не грози Дубровскому! Том VII

Панарин Антон
7. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VII

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Адмирал южных морей

Каменистый Артем
4. Девятый
Фантастика:
фэнтези
8.96
рейтинг книги
Адмирал южных морей

Проклятый Лекарь. Род II

Скабер Артемий
2. Каратель
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь. Род II

В теле пацана

Павлов Игорь Васильевич
1. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана

Сумеречный Стрелок 3

Карелин Сергей Витальевич
3. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 3

Лорд Системы 3

Токсик Саша
3. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 3

Совок 11

Агарев Вадим
11. Совок
Фантастика:
попаданцы
7.50
рейтинг книги
Совок 11

Аномалия

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Аномалия

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

Попаданка в Измену или замуж за дракона

Жарова Анита
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.25
рейтинг книги
Попаданка в Измену или замуж за дракона

Кодекс Охотника. Книга IX

Винокуров Юрий
9. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IX

Толян и его команда

Иванов Дмитрий
6. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.17
рейтинг книги
Толян и его команда

Неудержимый. Книга XIX

Боярский Андрей
19. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XIX