Гончаров и империя негодяев (Часть 1)
Шрифт:
– Что это?
– Там три их пистолета и автомат, а также орудия пыток. Утюг и спортивная рапира. Те самые предметы которыми нас пытали. Извини, но на всякий случай мы сделали с них фотографии и подробное описание.
– Зачем вам все это?
– Говорю же тебе, на всякий случай, мало ли что. Иногда вещественые доказательства вдруг исчезают самым загадочным образом. Так что, Юрий Александрович, ты уж не поленись, отпиши нам акт о приемке всего этого барашла с подробным перечислением всех предметов находящихся в сумке.
– Хорошо, сейчас прийдет Каретин и все сделает. Он ведет это дело начиная с убийства Реутовой. Надо думать, что Глушков приложился и там, хотя, судя по его вашей записи, он и упорно это отрицает.
– Нет, Юрий Александрович, в том случае обошлись без него.
– Значит все таки сам Битов?
– Нет. По нашему мнению Битов не имеет к убийству Реутовой никакого отношения. Кстати сказать, где он сейчас?
– В следственном изоляторе. После случая с Бородулиным, мы вновь его туда водворили. Но кто же если не он запорол его любовницу.
– Есть у меня одна задумка.
– Вмешался я в разговор.
– Но её нужно проверить.
– Послушай, Гончаров, может быть мы это сделаем лучше?
– Осерчал Шутов.
– А то получится как в этот раз, а то и похуже. Вообще головку открутят. Назови имя подозреваемого и мы сегодня же его как следует потрясем.
– Нет, Юра, вся беда состоит в том, что я ещё и сам в этом не уверен. Но ты не волнуйся, как только появяться доказательства, я тут же позвоню тебе по телефону и назову имя вместе с адресом. Их арест я продоставлю вам.
– Протоколы писать будем?
– Поднимаясь спросил тесть?
– А то мы пойдем.
– Какие сегодня протоколы. Воскресенье. Все оформим завтра, а сейчас нам надо срочно ехать в его деревню и забирать убийц.
– Согласен, но акт о приемке вещественных доказательств и направление на экспертизу вы нам выдадите сейчас.
– Договорились. Ждите здесь, я пришлю к вам дежурного.
Милка подъехала за нами через десять минут после вызова. Она отвезла нас в экспертизу, а потом и в травмпункт. Пройдя эти два адовых круга, домой мы попали только к обеду. Выпив по рюмке водки и нехотя поклевав какой - то салат мы фундаментально завалились спать и продрыхли до пяти часов утра.
– Вчера вечером звонил Шутов.
– Подавая нам завтрак сообщила Милка. Он сказал, что все нормально. Охранники арестованы и один из них уже раскололся. Пожарную машину они нашли в овраге. А ещё он попросил, чтоб сегодня к обеду вы к нему подошли. Он хочет оформить все бумаги.
– Подожет, не роженица.
– Намазывая сало горчицей недовольно проскрипел тесть.Никуда из дома я сегодня не выйду. Спина болит неимоверно. Словно сто чертей впились в неё когтями. Мало ты его, Костя, отхлестал.
– Папа, тебе нужно будет сходить на перевязку, - Напомнила заботливая дочь.
– Да и Коту не помешает поменять свой тюрбан.
– У меня все в порядке, у меня там швы.
– Не поднимая глаз обносложно ответил я. Хоть убей, но не мог я на неё смотреть после позапрошлой ночи. Никогда бы не подумал, что меня может душить и терзать злобная ревность. Значит плохо я себя знал. А что же будет дальше и чем все это закончиться? Если сейчас, когда я на сто процетов не уверен в этом, то что же будет потом, когда я все узнаю наверняка? Нет, я прекрасно понимаю, что все это она сделала по необходимости и только исключительно ради нас, но все таки... Все таки лучше бы этого не было. Может быть мы и сами смогли бы оттуда вырваться.
– Костя, что с тобой?
– Несмело спросила она выходя за мной в коридор.
– Ты ничего не поел. Куда ты собираешься в такую рань?
– Все нормально, Милка!
– Через силу рассмеялся я.
– А что рано, так это хорошо. Кто рано встает, тому бог дает. Хочу сегодня же довести дело до конца.
– Но почему же один, ты хоть Макса с собой позови.
– Его спина ещё хуже чем у твоего папаши. Кстати, если он не пойдет на перевязку, то сделай её сама.
– Конечно, не беспокойся я все сделаю. А может быть я пойду с тобой?
– Нет, не надо!
– Испуганно воскликнул я, потому как убегал в такую рань только затем чтоб её не видеть.
– Я так и знала.
– Тихо и понимающе прошептала она и порывшись в обувной полке вытащила допотопный револьвер сиситемы "наган".
– Возьми хоть это.
– Откуда у нас этот реликт?
– Я недавно по дешовке купила его на рынке. Он именной. Какая-то бабуся продавала именное оружие своего деда. Я посмотрела её паспорт и сличила с дарственной надписью на рукоятке. Все сходилось. Тогда я и решилась купить револьвер красноармейца Ивана Жукова и два десятка патронов к нему. Я сняла с него паутину, почистила и расстреляла в лесу весь барабан без единой осечки, так что ты можешь на него положиться. Иди, Костя, и знай, что я тебя люблю и любила всегда.
В первом же дежурном комке я купил бутылку водки, сто граммов колбасы и четвертушку хлеба. Остановив такси я велел отвезти меня в Новый город на Звездный булвар к четырнадцатому дому.
В шесть с минутами я расположившись на мокрой скамеечке против подъезда Наталии Александровны Битовой принял первые сто граммов. Откинувшись на спинку я слушал себя, с нетерпением ожидая когда опьянение прогонит боль. Она не отступила, а в довершении к ней заболела ещё и голова. Повторив процедуру я только ухудшил свое моральное и физическое состояние. Больше пить было нельзя иначе я просто мог сойти с ума. Отставив бутылку я закрыл глаза и в этом полузабытии просидел до рассвета. Потом поднялся на второй этаж и прислонившись к разрисованной стене с отвращением закурил, только ради того, чтоб обозначить хоть какую - то работу.
Скерное сырое утро, грязная лестничная площадка и стопудовая тяжесть на сердце. Давно мне не было так муторно и тоскливо. И если бы не не бездумные глаза Людмилы Григорьевны Реутовой и её неясное бормотание звучащее в моих мозгах, то наверное я бы плюнув на все ушел куда - нибудь в лес.
– Дверь однокомнатной, сто восемьдесят шестой квартиры открылась в восемь часов. Полная пожилая женщина, отягощенная двумя сумками вышла на площадку отдавая деду последние приказания.
– Не забудь в двенадцать принять лекарство и не вздумай курить. Каша на плите. Леня, обязательно поешь, а потом немного погуляй по улице, но далеко от дома не отходи. Я вернусь часа в четыре. Леня, будь умницей, не кури.