Гончаров и империя негодяев (Часть 2)
Шрифт:
Полагая, что дверь спальни заперта, я с разбегу приложился к ней ногой, но не встретив сопротивления кубарем влетел в комнату и шлепнулся на кровать, подминая под себя пронзительно заверещавшую бабу.
– Миль пардон, мадам.
– Затыкая её громковоритель извинился я. Лежите спокойно и не дрыгайтесь. Ничего страшного вам не грозит. Запечатывая пластырем рот ворковал я.
– К вашему великому сожалению, даже насиловать вас я не собираюсь. Только вот ручки с ножками мы вам свяжем и отдыхай себе дальше. А дрыгаться не надо, от этого могут появится
Связав эту невидимую даму, я пожелал ей приятных сновидений и поднялся на третй этаж, где хозяйничал Мамай со своим сенбернаром.
– Как у тебя?
– Спросил он отсасывая кровь с внутренней стороны предплечья.
– У меня все в ажуре, а что с тобой.
– Эта сучка меня укусила.
– Пожалился он и тихо выругался.
– Пока я ей, змеюге, ноги связывал она изловчилась и цапнула.
– Надо было сначала заклеить ей пасть.
– Нравоучительно прошипел я. А где дети?
– Там все нормально. Я включил им мультики и запер их комнате. Что теперь?
– Стой здесь и жди. Я проверю чердак. Если понадобиться твоя помощь я позову.
Прокравшись по узкой винтовой лестнице я очутился на крохотной площадке перед массивной чердачной дверью из-за которой, как я не прислушивался, не доносилось ни звука. Открывалась она во внутрь и я почти не сомневался, что с противоположенной стороны к ней приникло чуткое ухо Степаныча. Было бы просто прелестно садануть его сейчас дверью по лбу, но я не был уверен в том, что дверь не заперта с той стороны, а чтобы её высадить у меня не было места для разбега.
Делать было нечего, приходилось рисковать. Осторожно и вкадчиво я дважды остучал ему SOS и замер моля бога, чтобы он клюнул на моего червя.
– Кто?
– После продолжительного молчания невнятно спросил он.
– Вадим, открой.
– Так же невнятно прошипел я.
– Это ты, Лиза?
– Да.
Послышался звук отодвигаемого засова и я не мешкая ни минуты, ударив ногой по двери влетел на чердак. Не давая ему времени прийти в себя я придавил его к полу и выбил пистолет. Но дальнейшее оказалось для меня плачевным. Не смотря на свой возраст он оказался на редкость крепким и увертливым мужиком. Уже в следующее мгновения он стоял на ногах и в его правой руке зловеще блестел клинок.
– Стой, стреляю!
– Направляя на него ствол, с колена предупредил я. Что произошло потом, я не пойму до сих пор. Пистолет вдруг каким - то чудом вылетел из моей руки, а сама она стукнувшись об пол повисла безжизненной плетью. Секундой позже я заметил, что из моего предплечья торчит рукоятка ножа. А он уже мчался на меня, чтобы добить ногами или придушить голыми руками. Время остановилось. Я видел как его нога плавно отодит в сторону, для решающего удара по горлу. Мне даже показалось, что я разглядел рисунок протектора на подошве ботинка. Так же медленно как летел на меня ботинок, так же медленно начал падать и я.
Вадим Степанович что-то не расчитал. Удар пришелся в воздух, но энергия на него затраченная не пропала впустую, она потащила его вперед, в открытую настеж дверь, на крохотную площадку и дальше перелетев через жидкое перильце он загрохотал по металлическим ступеням винтовой лестницы.
Подобрав свой пистолет я спустился вниз к распростертому телу с неестественно повернутой головой. Над ним уже скорбно склонились Мамай и Шарик.
– Ну что там? Жить будет?
– Остроумно пошутил я.
– Будет, если ты отвезешь его какому - нибудь египетскому шаману. Ухмыльнулся Мамай. Батюшки, а что это у тебя торчит из руки? Костя, у меня такое впечатление, что это ножик. Вот это удар. Насквозь прошел. Наверное тебе немного больно.
– Хватит ослить, спустись на второй этаж, там в левом коридоре, в третьей комнате сидит Лизка. Скажи ей, чтобы собиралась и сей же час уматывала отсюда куда подальше, а я спущусь вниз. Макс мастерски делает перевязки.
К моему приходу они только что справились с поставленной задачей и под руки выводили из подвала полуобморочную Милку, с избитым окровавленным лицом. Полковничья "Волга" с открытой дверцей стояла у входа и именно в неё посадили мою жену, подойти к которой я все ещё не решался.
– Как там у вас, Иваныч?
– Не замечая моей покалеченной руки спросил Макс.
– Все в норме, все связаны.
– У нас тоже полный порядок. Пора ехать. Мы здесь уже больше пятнадцати минут. Зови своего Мамая. Что это у тебя торчит?
– Наконец заметил он рукоятку ножа и стекающую из рукава кровь.
– Кто это тебя так?
– Степаныч, сволочь седая.
– Что ж ты раньше молчал? Где он есть?
– Настрожился Ухов.
– Теперь уже у черта в преисподней. Перевяжи.
– Некогда.
– Отрезав кусок вереки он туго перетянул мне руку.
– Дома перевяжем, а теперь дергаем отсюда пока не поздно. Иди к машине, а я потороплю Мамая.
Выйдя во двор я вяло помахал тестю и побрел к своей машине. На полпути меня обогнала Лизка с целым чемоданом барахла. То ли своего, то ли трофейного, какое это теперь имеет значение. Возле будки у ворот её задержал Девятый.
– Отпусти её.
– Она просто приглашенная дама.
– Все нормально, сейчас выезжаем.
– Вы ранены?
– Выпуская Лизку спросил он.
– Почему не вытащили нож?
– Вытащим, какие наши годы. А где этот ущемленный?
– Кто? О ком вы говорите? Никого здесь не было. Никого я не видел. А вы?
– Ты прав, здесь никого не было.
– Тихо согласился я.
– Отворяй ворота, они едут.
Пропустив "Волгу" я вышел следом и дойдя до уховской машины бессильно свалился на заднее сиденье таким образом, чтобы меня перекрывал Паша с его чемоданом. Под кровоточащую руку, чтобы не пачкать салон я подложил какое-то грязное полотенце. Отправились мы через две минуты. По дороге обогнали голосующую Лизку, которую по идее, брать с собой мы не имели права и все таки Макс остановился и сдал назад.