Гончаров и империя негодяев (Часть 2)

Петров Михаил

На сломанном диване, зарывшись в тряпье, отдыхали мужчина и женщина. Их разнополовость была очевидна и не требовала доказательств. Другая пара прикрывшись старыми куртками и плащами расположилась прямо на ковре, который с трудом просматривался под слоем песка и глины.

Банкетный стол они накрыли на кухне, куда попасть можно было только имея определенный навык, потому как горы разбитой и грязной посуды были навалены прямо на полу и представляли серьезную опасность для жизни. Пустые разнокалиберные бутылки словно дрова занимали значительную часть помещения. На самом верху

подвесного шкафчика, как на единственно свободной площади сидел кот и не мигающе таращил на меня глазища. Как несчастное животное могло жить в таком хаосе оставалось загадкой. Однако нужно было переходить к делу.

Подойдя к дивану я бесцеремонно пнул мужика и во избежание адекватной реакции наставил на него газовый пистолет. Словно червь из навоза высунувшись из тряпья он несколько минут тряс опухшим сизым рылом месячного запоя.

– Ты что?
– Наконец уравновесив мозги и заметив пушку хриплым голосом смывного бочка спросил он.
– Ты кто?

– Пенис в манто, пришел к тебе в гости играть в лото.

– Чего тебе от меня надо?
– Обиженно пророкотал он.

– Вставай, гусар. Поговорить мне с тобой нужно. Одевайся и пойдем на улицу. В твоем свинарнике больше трех минут находиться не рекомендуется.

– А тебя здесь никто не держит. Проваливай, никуда я с тобой не пойду.

– Еще как пойдешь!
– Отвел я курок и сжал губы показывая ему какой злой и нехороший дядя перед ним стоит.
– Даю тебе пять секунд.

– Ну ладно, пойдем.
– Высвобождая свой скелет согласился он.
– Только не на улицу, а на балкон. Мне на улицу не в чем выйтм. Последнюю куртку вчера сперли.

– Близко ко мне не подходи, встань и стой не шевелясь.
– Предупредил я когда его дьявольская образина высунулась на балкон.
– Не смотри, что у меня рука на перевези. Левой я тоже неплохо стреляю.

– Да ты что, мужик, сдурел что ли? Или адресом ошибся?

– Заткнись. Валентин, сейчас ты мне подробно расскажешь как и зачем ты застрелил свою бывшую любовницу Татьяну Яремчак.

– Нет, вы все сдурели.
– Стараясь унять похмельную дрожь решил он.

– Кто это все?

– Давеча Женька приходила, сеструха моя, то же самое пела.

– Она - то раскалолась. Рассказала как ты все грозился убить свою подругу. Теперь колись и ты. Все равно мы вину твою докажем. Наследил ты там здорово. Отпечатки только на потолке не оставил. Оно и понятно, по пяному делу все трын-трава. А между прочим соседи видели как ты выходишь из её квартиры после выстрела. Они могут это подтвердить. Так что тебе, алкаш - недоучка никуда не отвертеться.

– Да не был я у неё ни разу после того как она меня турнула.
– Не в силах справится с бешенным тремором отрывисто протявкал он.
– Обиделся я на неё жутко и запил по черному. Уже месяц пью беспробудно. Какой из меня убийца? Я не то что пистолет, я рюмку - то в руках с трудом удерживаю.

– Это пока не похмелишься, а потом герой Шипки. Отелло хренов. Презрительно сплюнул я.
– Собирайся и поехали.

– Куда?
– Испуганно затрясся он.

– Сам знаешь куда.
– Многозначительно ответил я.
– Там у меня

есть один знакомый сержант, отличный парень. Одно удовольстве смотреть как он массирует печень. Тебе он тоже понравиться. Одевайся.

– Да поймите же вы наконец, не убивал я Таньку.
– Дрожа всеми костями заскулил он и крупные слезы вдруг потекли по его мохнатым щекам.
– У меня и свидетелей полно. Они вам расскажут, что я уже месяц вообще не выхожу на улицу. Разбудить?

– Не надо. Ладно, черт с тобой.
– Опустил я пистолет.
– Ступай в свой гадюшник и пей дальше, может подохнешь к Новому году.

– Не на что нам пить.
– Посетовал он уползая назад в свое тряпье. Может одолжите четвертак? Я обязательно вам верну.

– Ну ты и нахалюга.
– Швырнув на стол тридцать рублей я поспешил поскорее убраться из этого зловония на улицу.

В принципе уже после разговора с Евгенией и Светланой Васильевной я не очень - то верил в виновность Родионова. Не мог алкоголик принебречь деньгами лежащими на виду. Тем более, что ему как никому другому было известно место их нахождения. Однако убедиться в этом было необходимо хотя бы потому, чтобы раз и навсегда поставить на этой версии крест.

Опрос продавцов магазина, на который ссылалась Родионова, мне тоже ничего нового не принес. Все они с ухмылкой, в один голос подтверждали её пребывание здесь. от пяти и до половины седьмого.

– Ничего страшного.
– Направляясь домой успокаивал я сам себя. Отсутствие результата, тоже результат. Теперь вся надежда на финансовые документы. Может быть там Светлане Васильевне удасться за что - то зацепиться.

Домой я пришел когда не было и четырех. В большой комнате, накрывшись полковничьей шинелью, на диване спала Жанна. Пройдя в кабинет я последовал её примеру.

Телефонный звонок разбудил меня через час. Резкий голос Светланы Васильевны я узнал сразу и стряхнув вместе с остатками сна головную боль спросил.

– Вам удалось что - нибудь раскопать.

– Да, и если вы всерьез хотите занятся этим делом, то приезжайте ко мне домой.

– Буду через сорок минут.
– Пообещал я и положил трубку.

Джамиля все ещё спала. Нервно вскрикивая она она дергалась всем телом и что-то несвязно бормотала. Видимо сказались две бессонные, тревожные ночи. Стараясь не шуметь я выскользнул из квартиры и после многократных, неудачных попыток все таки поймал такси.

– Гончаров, вы точны как немец.
– Без тени улыбки встретила меня Яремчак.
– Проходите в комнату. Сейчас я сварю вам кофе?

– Не стоит беспокоится, тем более я не хочу. Давайте сразу перейдем к делу.

– Я нашла расписку, причем не одну, а целых три. Вот они, взгляните.

Три стандартных листа лежали на журнальном столике. Два из них были написаны от руки, а третий, заверенный нотариальной конторой, отпечатан на машинке. С него я и начал. Внимательно ознакомившись с содержанием я узнал, что шестого июля, некий господин Хромченко Николай Федорович, под десять процентов бвзял у Яремчак Татьяны Александровны ссуду в пять тысяч долларов и обязался их вернуть не позднее первого октября.