Гончаров и империя негодяев (Часть 2)

Петров Михаил

Чертова жизнь, неужели кроме злобы, жадности и жестокости на этой земле больше ничего не существует? Взбесилась земля и взбесились люди населяющие её. Как нам дальше жить в этой прогнившей вони постоянного предательства, обмана и продажности? Как изменить этот протухший, прогнивший мир?

Обхватив голову руками я сполз на решетку подвального окна и скрючившись тихо, по щенячьи заскулил.

– Мужик, эй, мужик!
– Кто - то снизу ткнул меня в задницу.
– Что с тобой?

– Ничего.
– Не трогаясь с места глухо ответил я.
– Все хорошо?

–

А чего тогда ревешь как барышня?
– Спросил все тот же тоненький голосок.

– А тебе - то какое дело.
– Поднимаясь зло ответил я.

– Иди к нам, дядя, там же холодрыга, а здесь у нас полный кайф.

– А как к вам зайти?
– Подумав спросил я.

– Вход в подвал перед первым подъездом. Спустишся, а там я тебя встречу.
– Проинструктировал меня все тот же голос.
– Дядя, а у тебя бабки есть?

– Есть, но мало, хотя рублей сто наберется.
– Понимая куда клонит мой невидимый собеседник ответил я.
– А что нужно?

– Тогда купи три бутылки водки и чего - нибудь пожрать. Распорядились снизу.

– Хорошо.
– Ответил я и отойдя от дома замер, только теперь понимая куда я забрел. Не разбирая дороги ноги сами привели меня к дому Тани Танечки. Видно так было угодно судьбе, ночь после её смерти провести в подвале её дома. Чем черт не шутит, а может быть удасться что - нибудь выяснить.

В первом же круглосуточном магазинчике я купил все необходимое, а так же небольшой карманный фонарик, вещь в подвале незаменимая. Запрятав оставшиеся деньги в под стельку ботинка вернулся к пятнадцатому дому.

Дверь подвала оказалась на замке, но при детальном анализе я понял, что он выполняет чисто декоративную функцию. Легко и свободно дверь отворилась при первом же прикосновении. Включив фонарик я осветил десяток бетонных ступенек круто идущих вниз. Дом был новый и подвал загадить ещё не успели. Прикрыв дверь, с некоторой опаской я сделал первый шаг и тут же на меня зашипели.

– Ты чего это светишься?
– возмущенно спросил невидимый голос. Выключи фонарик, кругом менты шастают. Загребут как котят. Водку - то купил?

– Купил.
– Послушно выключая фонарь ответил я.
– И закуску тоже.

– Иди, не бойся.
– Цепкая ухватившая лапка уверенно повела меня по подвальному лабиринту.
– А чего ты ревел - то?

– Да так, настроение осеннее.

– Врешь ты все. Ну это твое дело. Мы пришли. Врубай свой свет, здесь уже можно.

Луч фонарика нарисовал довольно странное общество обитателей моего нового пристанища. Самым старшим и видимо главарем здесь был худощавый неопрятный мужик с белесыми глазами и впалым ртом. Одет он был в какое - то допотопное пальто, но на голове его красовалась шикарная ондатровая шапка видимо недавно снятая с чьей-то непутевой головы. Сидел, а точнее полулежал он на самом удобном месте, на двойном колене теплотрассы, для пущего комфорта прикрытого дырявым матрасом.

По обе стороны от него жались и кутались в куцые пуховики две девчонки примерно тринадцати и четынадцати лет. Их немытые и плохо расчесанные волосы говорили о том, что настоящий образ жизни они ведут

уже не первый день.

Примерно такой же возраст имел и пацан обнимающий одну из этих подвальных фей. Однако в отличии от остальных одет он был довольно хорошо. Что же касается моего проводника, то тут налицо было было полное обнищание и нежелание хоть как-то следить за собой. Его долговязая и необыкновенно худое тело казалось вот-вот сложится пополам. Судить о его возрасте было трудно, поскольку треугольную рожицу пацана покрывала толстая корка грязи, к которой буквально прилипла пакля рыжеватых волос, местами спускающаяся до плеч.

Подведя меня ко всей этой компании он сел на пластиковый ящик и доложил.

– Вот, привела. Он все взял.

– Малодец, Галка.
– Одобрительно прохрипел старший.
– Готовь стол. Ты чего, мужик расквасился - то? Или жена из дома выгнала?

– Можно сказать и так.

– Подумаешь, горе - то какое. Да нас тут по городу таких как ты знаешь сколько? Не бери в голову. Тебя как зовут?

– Константин.

– А меня Эдуард. Пацанчика Витькой кличат, а девчонок Светкой, да Валькой. Ну а тебя привела Галка. Она у нас тут за старшую. Вроде как хозяйка отеля.
– Хрипло заржал он радуясь своему остроумию.
– Ну а мы у неё вроде как постояльцы. Галка, что там? Стол уже сервирован?

– Сейчас все будет готово.
– Кромсая грязными руками сыр заверила она.
– Только консервы я открувать не умею, пусть Витька откроет.

– Чуть что, сразу Витька.
– Спрыгивая со своего насеста недовольно откликнулся пацан.
– У самой руки из задницы растут, коза драная.

– Заткнись, сопляк.
– Парировала хозяйка.
– Какого черта опять приперся? Сидел бы дома в тепле перед телеком, у мамочки на коленях, да сосал сиську, а то приклеился к нам...Чего ты сюда ходишь?

– Заткнись дылда.
– Оборвала её обличительную речь одна из девчонок. Не твоего это ума дело. Чем Витек, так раньше ты сама отсюда вылетишь.

Неизвестно сколько бы времени продолжалась эта семейная перепалка, не вмешайся в это дело Эдуард.

– От винта, шалавы, кончай тарахтеть, а то вы сейчас все отсюда вылетите. Раскашлялись, блохи навозные. Валька.
– Пнул он под тощий зад скандальную девчонку.
– Притащи для господина Константина ящик. Совсем обнаглели, шллюхи бестыжие, гость в доме, а они собачаться. А ты, Галка, налей и подай нам по стакану водки.

– Да мне что - то не хочется?
– Посмотрев на её руки промямлил я.

– А ты через не хочу.
– Усмехнулся Эдуард.
– Надо это тебе. Я же вижу в каком ты состоянии. Витька, ополосни стаканы водкой, а то на её руки смотреть противно. У кочегаров чище, потаскуха, сколько раз я тебе говорил, руки мой перед едой. Еще раз увижу какими руками ты накрываешь на стол, выдерну с корнем. Иди и немедленно вымой. На тебя же смотреть противно.

– Да что ты до меня докопался?
– Отбрасывая нож взвизгнула Галка и послушно поплелась куда - то вглубь и темноту подвала.
– Жила здесь одна и горя не знала, так нет, принесла их нелегкая...