Гончаров и погоня за бриллиантом

Петров Михаил

Моей рукой на ней был написан адрес "секретной" квартиры Оганяна, тот, что я оставлял Елене. Помощи ждать было неоткуда.

* * *

При моем появлении она даже не шевельнулась. Безумно глядя в потолок, Лена лежала в той же позе, что и двое суток назад, только теперь не ревела. Рядом массивная пепельница топорщилась ежиком.

–  Здравствуй, Алена! - Я осторожно присел на краешек софы и погладил ее больную ногу.

–  Уйди, - бесцветно ответила она, даже взглядом не реагируя на меня.

Так мы и просидели, думая каждый о своем,

переполняя пепельницу окурками дальше. Я думал о том, как бы найти эти чертовы бриллианты. Возможно, мне и удастся, - уверенности, правда, никакой, - но одна мыслишка все-таки появилась. Гарантии она никакой не давала, однако в моем положении это был единственный шанс. А если мне выпадет масть, то... То и здесь нет гарантии, что людоед дарует нам жизнь.

О чем думала Ленка, я не знал, вероятно, о том, какая она дура, что связалась со мной. Очередная "доченька" Унжакова внесла поднос с холодной закуской и фруктами. Водрузив его на журнальный столик, включила телевизор и удалилась. На экране ухищренно избивали Вартана, требуя от него проклятые алмазы. На старинный и испытанный манер дыбы его связанные за спиной руки выворачивали к потолку. Он орал от боли, но все отрицал, покуда не обмяк, видимо потеряв сознание. Веревку ослабили, его запрокинутую, окровавленную и разбитую голову дали во весь экран.

–  Ну и как тебе работа моих сынков? - входя в комнату, осклабился Унжаков.

–  Оставь его в покое, он такой же маньяк, как и ты. Умрет, но камни не отдаст.

–  Почему же я маньяк?

–  А как можно назвать того, кто бесполезно мучает сумасшедшую старуху и ее сумасшедшего сына, заранее приготовленных к отправке на тот свет. Он это знает, поэтому и отдавать тебе свои побрякушки не собирается.

–  Я тоже так подумал, но на всякий случай... Да и тебе посмотреть было не вредно, и девочке твоей. Как ты, лапушка? Как ножка?

–  Тварь! - коротко тявкнула Ленка и опять закурила.

–  Ух ты, ершистая у тебя баба, Гончаров. Но ничего, ничего... Ты, дружок, готовься, в восемь отправление.

–  Почему так рано?

–  Дорога не близкая, да и девочкам часок на раскрутку понадобится. Выйдем-ка на секундочку!

* * *

–  Ты, ментеныш, уверен в успехе?

–  А ты в своих словах?

–  Каких? О том, что я не пришью тебя и твою девку?

–  Да.

–  Если очень и очень хорошо постараешься, мой мальчик. Результат твоей поездки должен быть положительным.

–  А если...

–  Что тебе с собой нужно? Ломик, лопату, отмычки?

–  Фонарик.

–  Еще?

–  Чтобы в случае неудачи ты убил нас по-человечески.

–  Это я тебе обещаю, - расплылся в улыбке бандит. - Все?

–  Веди своих шлюх на инструктаж.

–  Только в моем присутствии.

–  Как хочешь.

–  Через десять минут тебя проводят ко мне в кабинет, трахни пока свою беспалую. Может быть, в последний раз.

–  Я бы лучше тебя.

* * *

Девок он привел что надо! Пробы ставить негде. Юбки

у них заканчивались там, где начинались ноги. Увешанные золотом, как новогодние елки, они ждали смотрин. Впрочем, в иной ситуации я бы и сам не отказался. Только, наверное, дорого берут.

Сделав обманный выпад, я заехал блондинке в солнечное сплетение, а той, что повыше, рыжей стерве, ногой хотел прозвонить ухо. Охнув, блондинка скрючилась на полу. Я улегся рядом с полувывернутой ногой.

–  Ты что, Гончаров? Крыша поехала?

–  Блондинку замените, а рыжая пойдет.

–  Врубился, - захихикал мерзавец. - Все путем. Так бы и сказал сразу. Манечка, доченька, ступай в комнаты да покличь Клару, она хоть поплоше будет, а ему сподручней. Только не говори ей, что он драчун.

Унжаков откинулся в кресле, ожидая продолжения любопытного и полезного спектакля, в котором одним из актеров подразумевался я. Но такой радости мне не хотелось ему доставлять. Когда в комнату вошла пигалица, я просто спросил:

–  Клара, ты с этой рыжей справишься?

–  Как?..

–  Физически.

–  Как два пальца об асфальт.

–  Уверена?

–  А чё мне... Галка, скажи.

–  Справится, - неохотно согласилась рыжая.

–  Вот какие у меня сестренки-дочурки, Константин Иванович, не то что ваши соплы в погонах. Ну, объясняй задачу.

–  Ну, во-первых, тебе, Клара, марафет надо навести.

–  Само собой.

–  Теперь главное. В половине десятого мы подъедем...

–  Этого не надо, - перебил старик, - Галка все знает, давай детали.

–  К одиннадцати часам вся стража, за исключением одного, самого беспринципного, должна спать крепким, здоровым сном.

–  А зачем он тебе? - подозрительно прищурился людоед.

–  Кто, по-твоему, будет отвечать на контрольный вызов? Твои сестрички? А может, ты сам?

–  Принимается, заметано. Дальше.

–  А дальше, когда девочки дадут знать, что засада спит, захожу я. Убеждаюсь в правильном исполнении задачи и начинаю работать. Но если они мертвы, то едем обратно.

–  Мы не убьем их, не боись. Только вот памяти о прошедшей ночи у них не будет. Годится?

–  Это можно.

–  И еще, по окончании работы мой человек так же точно усыпит последнего мента.

–  Клара с Галей будут со мной?

–  Нет, выполнив свою работу, они уйдут, к тебе явятся другие. Два человека.

–  Но вы говорили о полной...

–  Чего уши развесили? Пошли вон! Выезд в восемь. А ты, сука рыжая, приведи эту обезьяну в божеский вид. Исчезли! Ты, Гончаров, не волнуйся, люди эти надежные, проверенные. Более того, именно они полгода искали мои камушки. Все, до вечера.

* * *

Как и планировалось, к оганяновскому особняку мы подъехали в половине десятого. Расфуфыренные стервочки, выпорхнув из второй машины, поспешили к воротам. Они долго вызванивали охрану, потом так же долго вели переговоры. Наконец их впустили. Водитель включил приемник.