Гончаров и шайка мошенников
Шрифт:
– Ты же его угробила, - немного озадаченно констатирую я.
– Заткнись, - то ли плача, то ли смеясь, едва слышно советует она.
– Я бы все равно его убила. Оставь меня в покое хоть на несколько минут. Лучше подумай, как нам снять эти дурацкие железяки.
Над этим действительно стоило поломать голову. Избавившись от стражника, мы не освободились от плена. А сделать это нужно как можно скорее. В любой момент здесь может появиться Валентина, и тогда всему нашему предприятию конец.
Сказать хорошо, но как это выполнить реально? В кино я видел, как лихие ковбои
При падении пацана ствол отлетел и теперь находился метрах в двух от меня. Если развернуть корпус, то, учитывая мой рост, его можно попытаться достать ногами. Опустившись на живот, я, подобно раку, пополз задом наперед. Таким образом я выбрал всю длину цепи, но желаемого результата так и не достиг. От пушки до большого пальца моей ноги оставалось не больше тридцати сантиметров, но они оказались непреодолимы. Я вытягивался в струнку, хрипел и задыхался, всякий раз рискуя сам себя удавить. Увы, все мои попытки успехом не увенчались. Как бы я ни пытался растянуть цепь и собственный хребет, пистолет по-прежнему оставался за пределами моей досягаемости.
– Костя, - прервала мои бесплодные труды Милка, - ты мне напоминаешь того прапорщика, который, в отличие от обезьяны, не захотел воспользоваться палкой и в результате целый день прыгал за яблоком. Сними с себя ремень, сделай петлю и привяжи его к ноге.
– Все вы мастера советовать, - на всякий случай огрызнулся я.
Как это ни странно, но система, предложенная женщиной, сработала блестяще, и уже через пять минут я держал в руках вытертый до белизны "ТТ". Я вооружен, но что с того? В настоящее время я бы с удовольствием поменял пистолет на самую затрапезную пилку по металлу.
Прикидывая и рассчитывая, я крутил звенья цепи, стараясь найти оптимальное положение и правильный угол атаки пули, учитывая при этом рикошет. Хоть убей, но для меня их ковбойские штучки оставались полной загадкой. Оставив свои идиотские расчеты, я выстрелил просто так, наобум. Результат оказался мною предвиденный: отскочив от круглого звена, пуля ушла в ножку стола, а от него куда-то в сторону. Второй выстрел оказался менее удачным, пуля пропела возле уха, и я прекратил опасные эксперименты.
– Ну что ты сидишь, болван!
– взорвалась супруга.
– Или решил дождаться свою деревенскую пассию, баран неумытый? Да делай же хоть что-нибудь. Второго шанса у нас не будет.
– Замолчи, развратница, ты что, не видишь, я думаю!
– Дома будешь думать, давай сюда пистолет.
В состоянии крайнего раздражения я бросил ей оружие и скептически наблюдал, как она готовится прострелить здоровенный замок. Удивительно, но у нее получилось. Видимо, ей удалось попасть точно в скважину, потому что после выстрела несокрушимый с виду замок рассыпался на части, а освобожденная Милка, гордая содеянным, упрекнула:
– Ну и мужик нынче пошел, чисто мужскую работу приходится за вас делать.
Свой замок, при помощи топора, я расковырял сам. Мы были свободными, но как показаться на людях, когда за тобой тащатся двухметровые куски собачьих цепей? Я этот вопрос решил довольно быстро. Просто обмотал свои вериги вокруг пояса, а ошейник спрятал под высоко поднятым воротником. Но как быть Милке? На изящной женской ножке трехкилограммовая ржавая цепь смотрится немного вульгарно. Выход из создавшегося положения я нашел первым. Мне показалось, что черные джинсы убитого пацана будут весьма гармонировать с цветом ее глаз, а размер вообще был ее. Немного покобенившись, Милка все же натянула свой законный трофей.
В пять часов вечера, чуть прихрамывая, мы поднялись к себе домой. Первым делом, при помощи ржавого напильника, я освободил свою подругу, поймал машину и отвез ее к папуле. При этом строго-настрого приказав, во-первых, не высовывать носа, а во-вторых, не посвящать в случившееся дорогого родителя. Таким образом развязав себе руки, я занялся делом.
Лейтенанта Ухова я смог поймать только к семи часам, когда он наконец соизволил посетить свою каморку, громко именуемую кабинетом. Крепко разздоровавшись, он сделал неудачную попытку меня приобнять.
– Погоди, Макс.
– Инстинктивно отстраняясь, я звякнул цепью.
– Что это у тебя, Иваныч? Никак, в секту записался, вериги надел?
– Ты недалек от истины, только не вериги, а кандалы, - трагично ответил я и распахнул куртку.
– Батюшки, ну и дела. Высший писк! Я тащусь! Дашь поносить?
– Да ты что? Мне их на время дали. Только-только прикинул, не успел еще сам кайф получить. Короче, ты свободен?
– В принципе, на сегодня да.
– Вот и отлично, поехали ко мне, поможешь мне их сбросить, а по дороге я тебе все объясню, договорились?
– Иваныч, ноу проблем. Только начальству доложусь.
– Юрке, что ли, соседу долбежному?
– Нет, своему. Ты подожди минут десять, водка в правом ящике стола, там же закусон. Только поосторожней, у нас принюхиваться стали.
– Очередная волна, что ли?
– Ага. Ну, я побежал, не скучай.
– Не наделай на начальничий ковер!
Следуя Максову указанию, из ящика стола я извлек бутылку "Презента" и отличный граненый стакан. В качестве закуски он использовал примитивный соленый огурец, но и он мне показался необыкновенно вкусным и душистым. Только захрустев им, я вспомнил, что с утра у меня во рту не было даже мышиного хвоста. Закончив процедуру пьянства, и приготовился к долгому ожиданию, но жизнерадостный Ухов появился необычайно быстро.
– Извини, Иваныч, наверное, заждался. Поехали?
– Поедем, но только сначала решим один вопрос не отходя от кассы.
– Прямо так, с петлей на шее?
– А я к ней уже потихоньку привыкаю, но не в этом дело. Макс, попробуй мне пробить Николая Александровича Лунина. Возможно, он проживает или проживал в соседней с нами области. Он уроженец села Степашино. От этого будет зависеть дальнейший наш разговор.
– Лунин? Что-то знакомая фамилия.
Макс традиционно наморщил свой неандертальский лоб и в таком положении застыл на несколько минут. Со стороны могло показаться, что в его голове бешено работает мысль.