Гончаров и шайка мошенников
Шрифт:
– Это значит - вы тризну по нему правите? Одобряю. По-христиански.
– Заткнись, но рассказывай.
– Чтобы тебя найти, ума много не надо. Я прекрасно помнил этот адресок. А вот о том, что я делал, когда ты исчез, рассказать стоит.
Выгрузив тебя, я медленно поехал по деревне, пытаясь разглядеть стоящие во дворах машины. Ничего любопытного не заметив, я таким же неторопливым манером доковылял почти до дома бабы Нины. А дальше самое интересное. Что, ты думаешь, я там увидел?
– Голую бабу.
– Ты угадал, только не голую, а одетую. И баба та выходила
– Долго же ты искал.
– Почему ты так думаешь? Я в кусточках подле дома больше часа сидел, ждал, когда вы угомонитесь. Что скажешь про мои открытия?
– Ты же там ничего не нашел, а значит, и открытия отсутствуют.
– А ты почему исчез?
– Приняв за Лунина, меня связали и привезли сюда.
– Мне кажется, что за это ты на них не обижаешься. Ты что, остаешься?
– Да, вернусь утром, здесь тоже могут произойти интересные вещи. А ты, по возможности, будь дома и жди моего звонка.
– Да, конечно, до завтра.
Едва скрывая обиду, Макс уехал.
Освободив незадачливого стражника, я вернулся в спальню и до утра извинялся перед Барыней.
В шесть часов, едва я сомкнул глаза, она разбудила меня, уже умытая и одетая.
– Костя, мне пора на работу, дело стоять не может. Я хочу серьезно с тобой поговорить. Только сразу не принимай мое предложение в штыки. Прежде чем отказаться, хорошенько подумай.
– Договорились, я подумаю.
– О чем?
– О том, чтобы выступить в роли Григория Александровича Лунина. Ты ведь это хотела предложить?
– Однако!
– усмехнулась Наталия.
– А ты большой знаток женской психологии. Именно это я и предлагаю - выступить в роли Григория Лунина. Надеюсь, ты меня не обманешь. А за эту услугу ты получишь новую иномарку.
– Какую?
Был смысл все глубже затягивать ее в мутную воду, где, как известно, легче поймать рыбку. Нет, конечно же я ей верил, но только не до конца.
– Естественно, не "шестисотый", но что-нибудь симпатичное. По рукам?
– Не понимаю, ты только что разрешила мне подумать, вот я и буду думать. Но учти, у нас нет ни его паспорта, ни свидетельства о рождении.
– Не волнуйся, это мы все восстановим.
– Еще учти, что по нашим пятам пойдет толстяк. Увидев, что проиграл, он может нам все испортить. Твоя задача его локализовать. На старости лет я не хочу
– И это я беру на себя.
– А не проще ли все сделать через суд, особенно теперь, когда пропал Григорий?
– Не проще. Теперь будут откладывать дело, ссылаясь на его возможное появление. Это во-первых, во-вторых, судебные издержки могут влететь мне в копеечку, а в-третьих, я не исключаю, что может набежать целая стая дальних родственников и от моего куска останутся только крошки.
– Условились, я подумаю и тебе перезвоню.
– Костя, ты прелесть. Я побежала, завтрак на столе, в гостиной. Романа я оставляю с тобой, только больше его не бейте.
Выглянув в окно, я увидел, как она садится за руль, а перепуганный Роман отворяет ворота. Не теряя ни секунды, я кинулся на поиски ее кабинета. Он расположился в соседней комнате и был на удивление скромен. Кроме письменного стола, сейфа и трех кресел, у стены стоял книжный шкаф и жесткий диван. В книжном шкафу делать мне было нечего, в сейф не пускали, поэтому все свои силы я бросил на письменный стол. Аккуратно перебрав бумаги, я с огорчением отметил, что ничего интересного, касающегося вопроса наследования, здесь нет. Мое внимание привлекла только одна вещь - фотография симпатичного мужика, очень похожего на меня. Но это был не Григорий. Подумав, я решил, что на фото изображен Николай. А мое внимание он привлек прежде всего потому, что вместо глаз у него были дырки.
К тестю я явился с небольшим опозданием и с порога спросил, как обстоят дела. По-собачьи принюхиваясь, Милка несколько раз обошла меня кругом.
– Дела у нас обстоят плохо, - язвительно ответила она.
– У нас нет денег, чтобы покупать такие духи.
– Какие духи?
– выпучил я удивленные глаза.
– О чем ты говоришь, какие духи?
– Такие, какие ты даришь своей обожаемой даме. От тебя ею прет за версту.
– Как говорил Зощенко, это ваши смешные фантазии. Да и постыдилась бы поклеп возводить. Целую ночь просидел в засаде.
– Ну и как? Засадил?
– Милка, ты стареешь, у тебя развивается беспричинная ревность. Или дело приближается к климаксу? Я хочу жрать. Наша свинья еще не звонила?
– Свинья не звонила, наверное, ждет, пока ты управишься со своими бабами, а жрать ты не получишь, пусть тебя кормит твоя благовонная.
Прерывая ее гневную и праведную тираду, тревожно и натруженно зазвонил телефон. Отстранив ехидного полковника, я смело взял трубку.
– Здорово, братец!
– послышался бодрый и ненавистный голос.
– Все шутишь, сторонишься, избегаешь меня. Нехорошо. Что молчишь-то?
– Тебя, мерзавца, слушаю.
– Все шутишь, пора бы за ум браться. Времени у тебя осталось мало.
– Я соглашусь на твое предложение при условии, что ты завтра же вернешь мне машину. Только в этом случае я продолжу переговоры.
– Шустрый ты парень, уже и ультиматумы выдвигать мне начал. Ох и доиграешься ты у меня, ой доиграешься.
– Жирный болван, хватит меня пугать, иначе далеко мы с тобой не уйдем, давай делать дело. Твою игру я принимаю, но машину ты мне вернешь завтра.