Гончаров и смерть репортера
Шрифт:
– Какого черта?
– Заорали лилововласые лахудры слаженным дуэтом.
– Садисты, кто вам дал право измываться над бедным животным.
– Он хотел нас укусить.
– Просто ответил Рыбак.
– И если бы он это сделал, то мне пришлось бы его пристрелить.
– А мы ведь к вам по делу, девочки.
– Похотливо подмигнув, игриво объявил я,
– у вас как со временем? У меня кент только что из казармы, женской ласки требует. У вас такса то прежняя?
– Чего? Алка, чо этот паразит
– Ласки и радушного приема,
– вместо похмельной сестренки ответил я,
– ещё хотелось бы знать, не поднялся ли ваш тариф, а то денег у нас в обрез, на вас двоих может и не хватить.
– Элка, по моему эти козлы над нами издеваются.
– Пораскинув кислыми мозгами выдвинула предположение Алка.
– Джульбарс, фас их! Джульбарс трусливо показал нос из
– за угла и вопросительно тявкнул. Не видя должной реакции с нашей стороны он предпочел за лучшее вовсе убраться с глаз долой. Веселые сестры тоже примолкли, очевидно соображая каким образом вести себя дальше с такими наглыми гостями как мы.
– И долго вы будете держать нас на улице,
– входя в роль бесцеремонно спросил Рыбак.
– А то ведь мы и к другим пойти можем.
– Это точно!
– подхватил я его угрозу,
– например к вашей подруге Марго. Вы ведь с ней вчера до ночи веселились.
– Испуганно переглянувшись, сестры проворно заскочили в дом и хотели захлопнуть дверь, но здесь им крупно не повезло. Мой башмак испортил все дело.
– Пустите, псы паскудные!
– Истерично визжали они в два голоса, когда мы в силовом перевесе уже входили в полутемные сени,
– мы участкового позовем. Он заберет вас, хулиганье!
– Нет в этом надобности, мы сами кого хочешь заберем. Даже вас. Кажется до них дошло, что к чему, сразу поникнув они понуро проводили нас в комнату и кивнув на кресла завыли сразу и громко.
– Поверьте, мы ни в чем не виноваты,
– голосила одна.
– Мы ничего плохого не делали,
– вторила ей другая.
– А кто тогда сделал плохое?
– последовательно спросил я.
– Не знаем, мы ничего не знаем, оставьте нас в покое, нам и без того плохо.
– Станете дальше молчать будет ещё хуже,
– оптимистично заверил их Рыбак.
– Колитесь девки до конца, если хотите сегодня спать дома, а не в казенном доме.
– Ничего мы не знаем,
– хныча продолжали упорствовать ночные жрицы любви.
– Значит вы и у Марго вчера не были?
– Конечно не были!
– Дружно, как вся пионерская дружина гаркнули они.
– И Татьяны с её мужичком там не было?
– Не было!
– Опять сгоряча отрапортовали девы.
– А откуда вам про это стало известно?
– Очень удивился Рыбак,
– ведь вас
– то там не было.
– Я...Мы, то есть... К нам приходили и сказали,
–
– В общем так, собирайтесь голубки,
– немного надавил я,
– полетим с нами.
– Куда это?
– Переглянувшись насторожились они.
– Як куда, вестимо в клетку.
– Последний гвоздь забил Рыбак. Сестры Мухины забились в падучей проклиная наших родственников вплоть до пятого колена. Мы с молчаливым интересом наблюдали чем кончиться это забавное представление. Видимо вскоре оно наскучило и самим комедианткам, потому как ещё раз протяжно взвыв, они резко замолчали.
– Ну и чио дальше?
– немного разочарованно спросил Рыбак,
– будем говорить или попрежнему квасить рожу. Когда вы ушли от Марго?
– Часов в десять.
– По какой причине? Ведь время
– то детское.
– К нам в домик неожиданно прибежала Татьяна и велела срочно сваливать и ещё она нас предупредила, чтобы о нашем вчерашнем свидании не знала ни одна живая душа. Иначе, сказала она, вы пожалеете, что родились. Мы сразу собрались и вместе с Николаем Петровичем уехали.
– Когда вы уезжали, какие машины стояли возле дома.
– Танькина "девятка" и "Мерс" её мужчины.
– Куда вы поехали?
– Никуда. Нас Николай Петрович сразу же отвез домой.
– А сам он куда поехал?
– Тоже домой, было уже поздно, а у него больная жена и калека сын.
– Где нам его найти, говорите адрес и место работы.
– Ни за что, он нам этого не простит никогда. У него престижная работа и если о нем узнают что
– то компрометирующее, он её лишиться. Выдавать мы его не имеем права. Все что хотите, только не это.
– Ладно, кто такой Борька и был ли он вчера в вашей компании?
– Борька
– то? Да он же мужчина Марго, видеть мы его не видели, потому что из будуара почти что не выходили, а вот голос его вроде бы слышали.
– Что он говорил и в котором часу?
– Ну ты мужик и даешь, откуда мы могли разобрать что он говорит? Вообще, может это не он был, у нас же вовсю играла музыка.
– Опишите его внешность. Каким вы привыкли его видеть.
– Ну, такой здоровый, невысокого роста, лет тридцати с гаком.
– И усы у него большие,
– подсказала сестрица важную деталь.
– Ага,
– вспоминая согласилась первая,
– и черные волосы как у бабы хвостом на затылке связаны.
– Где нам его можно найти?
– Без понятия, об этом даже Марго не знала.
– Хорошо, в таком случае, где живет Татьяна и её хрен на мерседесе?
– Во первых про её мужчину мы ничего не знаем, а про Таньку мы знаем только то, что живет она в городе где
– то на набережной, но если бы и знали, то ничего бы не сказали.