Шрифт:
МИХАИЛ ПЕТРОВ
ГОНЧАРОВ И ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В десять утра, зажав в кулаке деньги, а к ним длинный перечень предстоящих покупок я шагнул из вонючего, но пока ещё прохладного подъезда в липкий аромат июльского зноя. Утренняя температура стояла никак не ниже тридцати и уже можно было прогнозировать какой будет полуденная жара. Две бродячие собаки заранее застолбили себе место в кустах и теперь с высунутыми языками охраняли его своим присутствием. Воробьи и голуби наступление дня встречали хмуро и враждебно. Даже подъездная скамейка, по пять раз на дню, с боями переходившая из рук старух
– Бедолага.
– Подумал я намереваясь пройти мимо растопыренных грязных локотков.
– Обязательно куплю ей пакет молока и батон хлеба.
– Здравствуйте, Константин Иванович.
– Неожиданно подняла она голову и обожгла меня черным раскосом азиатских глаз.
– Не узнаете? Меня трудно узнать.
– Господи, Джамиля!?
– Воскликнул я и от неожиданности присел рядом с ней.
– Что с тобой случилось? Почему сидишь здесь, а не поднимишься ко мне?
– Стыдно. Вы же видете в каком я виде. Извините. Со мной случилась жуткая история. Я надеялась... Я подумала, что только вы можете мне помочь... Мне не к кому больше обратиться, извините. Вы не дадите мне сигарету?
– Дам, но только не здесь. Недалеко, за углом есть питейное заведение, где можно не только покурить, но и позавтракать и даже немного выпить. Надеюсь, что ты не откажешься и составишь мне компанию.
Она не отказалась и через десять минут мы сидели в этом самом заведении за миниатюрным, аккуратным столиком. Выпив положенные мне сто граммов я закурил и нарочито уставился в окно, тем самым давая ей возможность вполне и в одиночестве насладится вкусом сомнительной котлеты.
– Спасибо, Константин Иванович.
– Отставив пустую тарелку и вытирая кончики губ смуглой рукой поблагодарила меня киргизка.
– Здесь отлично готовят.
– Еше бы они плохо готовили!
– Подмигнул я повеселевшей Джамиле.
– Я их тут каждое утро проверяю. Может быть повторим котлету?
– Не нужно, я сыта, лучше перейдем к делу.
– Одно другому не мешает.
– Мудро рассудил я и подозвав официантку повторил заказ.
– Вот теперь я могу внимательно тебя выслушать. Что там у тебя приключилось?
– Два месяца тому назад я вышла замуж.
– Замечательно.
– Одобрительно кивнул я.
– Но перед тем как это делать нужно было обязательно посоветоваться с Константином Ивановичем Гончаровым. Впрочем девочка ты умненькая, сама прекрасно разбираешся в людях. Кем он у тебя работает?
– Работал.
– Тоскливо поправила она меня.
– Работал, потому что теперь его нет.
– Сбежал, подлец?
– Усмехнулся я.
– Эка невидаль! Ничего, Джамиля, с твоими данными ты себе другого фраера отхватишь. Не вижу причин для печали.
– Нет, Константин Иванович, вы не поняли, он не от меня ушел, он ушел от всех нас.
– Совсем загрустила киргизка.
– Толик хороший мужик был, надежный и правильный. Таких ещё поискать надо. Мне он понравился с первого раза. Что - то я слишком сумбурно вам об этом рассказываю, может быть я начну сначала? Так вам будет легче понять меня и все то, что недавно произошло.
– Не возражаю.
– Прикидывая сколько времени уйдет на её историю я приготовился к долгому и утомительному рассказу.
– С Анатолием Парфеновым я познакомилась в середине марта этого года. Он тогда перегонял с западных границ в наш город пять иномарок. Ему были нужны три водителя и два охранника по совместительству.
Меня и мою подругу Тамару ему порекомендовал один наш общий знакомый, Дима Косенко. При первой же встрече мы ему понравились и он, за довольно приличную плату, нас нанял. В дороге, под Брестом, у нас случилась небольшая заварушка, но благодаря мне нам удалось выйти из неё сухими. После этого инцидента Анатолий никого кроме нас не признавал. Когда случалось перегонять больше двух машин он всегда приглашал меня и Тамару.
Такая жизнь нам с ней понравилась. Еще бы, кроме хорошей платы постоянная смена событий, мест и лиц. В дороге мы всегда совмещали приятное с полезным, в светлое время суток гнали тачки, а ближе к вечеру устраивались на ночлег. Гостиницами пользовались редко, только тогда, когда сильно уставали, или у нас на хвосте четко и не двусмысленно сидели крутые отморозки. В основном же мы предпочитали палатки установленные где-нибудь в лесу или на берегу невзрачной речушки. Там мы разводили костер, жарили на шампурах "ножки Буша" или только что выловленную на - ми рыбу. Потом под гитару пели Высоцкого, Есенина и Цоя, а поздно ночью разбредались по своим палаткам.
В середине мая случилось то, что и должно было случиться, Я переспала с Толиком, а Тамарка, в свою очередь, с его напарником, Димой Чумаченко. Но у них все ограничилось малозначащим эпизодом, а у нас с Парфеновым завязался роман, да такой, что уже в самом начале июня он сделал мне предложение.
Меня волновал не только жилищный вопрос, он мне по настоящему нравился. В общем, не долго думая я согласилась и буквально через три дня мы расписались и стали законными мужем и женой.
Я перебралась в его однокомнатную квартиру и ещё около месяца проработала в их фирмочке по продаже подержанных иномарок. Но однажды утром, Анатолий мне сказал:
– Все, Жанка, хватит тебе заниматься не своим делом. С сегодняшнего дня ты работаешь просто хозяйкой нашего дома. Больше я не могу тобой рисковать.
А что бабе надо, пусть она даже коварная азиатка? Я восприняла его слова надлежажим образом, закатала рукава и через неделю его конура превратилась в уютное гнездышко. Откуда мне было знать, что все так получится?..
Пятнадцатого июля они собрали деньги на новую партию партию иномарок, а потом Толик сгорел. Пожарные вытащили его черным и обугленным. Я была на новой работе и увидела его уже в морге.
Судебная экспертиза дала заключение в том что смерть Анатолия произошла в результате его неосторожного обращения с огнем, а именно курения в постели в нетрезвом состоянии. Следствие это подтвердило, поскольку под обгоревшим диваном они обнаружили пустую бутылку водки, а на трюмо пустой стакан с его отпечатками.
В общем, картина, на их взгляд, была простой и понятной. Потому-то в морге Толика долго не держали, а уже восемнадцатого июля отдали мне тело мужа для захоронения. В тот же день мы его и похоронили, а с девятнадцатого числа начались все мои приятности связанные с его смертью.