Гончаров приобретает популярность (Часть 2)
Шрифт:
– Ну, мужики, вы и даете.
– Возмущался Толик встречая гонцов.
– А как же мы её потреблять - то будем? Вы бы хоть лимонадику взяли.
– Про лимонад у нас договора не было.
– Недовольно возразил старший. А больше мы туда не пойдем. Идите сами. Они рычат на нас как шакалы.
– Ну значит и пить не будем.
– Поставил Котов жесткий ультиматум.
– Ну ладно, попробуем.
– После некоторого колебания согласился рыжий.
Послышался шум их шагов сначала по земле, а потом и по металлическим ступеням. Открылась и закрылась дверь. С отверткой наготове пробежал
– Есть.
– Негромко, но четко скомандовал он и я замкнул провода. Сразу же на больших оборотах взревел двигатель и я потихоньку выбрав слабину троса отпустил сцепление. Секунда мне показалась вечностью, дернувшись, павильон замер и я уже думал, что наш план провалился, как вруг он буквально сорвашись с места легко и стремительно заскользил по металлической платформе мне навстречу. Падал он с каким - то жутким звоном и криками. Хорошо, что начались холода и интерес к пляжу со стороны милиции заметно ослаб.
Одной стороной павильон зарылся в землю, в то время как другая его сторона оставаясь на платформе задралась высоко вверх.
Однако времени для созерцания и анализа у меня не было, наверняка Толик уже орудует внутри и нужно поспешить к нему на помощь. Выпрыгнув из машины и проник в первое же разбитое окно и понял, что торопиться особой причины нет. Испуганные бомжи закатились в угол и особо не пострадали, Клара Оттовна тоже, тогда как два её дуболома буквально купались в собственной крови. Судя по всему, падая они поранились о бутылочные осколки.
– Кто они?
– Спросил я у растерянного Анатолия.
– Павел и Тимур.
– Ответил он и глянув на бомжей заорал.
– Берите по паре бутылок и чтоб вашего духа не было и в помине. Вы ничего не видели и ничего не знаете.
– Уже в пути, начальник.
– Сразу понимая ситуацию согласились бомжи и набив защечные мешки моментально скрылись.
Нам же предстояла работенка не из приятных. Первым делом я связал Клару Оттовну и отнес её в машину. Потом прихватив аптечку вернулся в кафе, где мы устроили натуральный лазарет. Битых полчаса мы обрабатывали их раны, бинтовали руки, перетягивали ноги, пока наконец из паршивых тел перестала сочиться их дурная кровь. После чего мы стянули их руки клейкой лентой и посадили в машину. Туда же мы уложили четыре картонные коробки, которые так тщательно упаковывала Клархен. Общим весом они были не меньше ста килограммов.
Переросив на котовскую машину страдающую Клару мы разделились. Толик поехал в Белую церковь, а я с двумя немощными головорезами в город. Выкинув их возле травмотологического пункта я позвонил Лютову и несмотря на поздний час настоял на встрече, а когда она состоялась и я шепнул ему пару слов, то он сам залез в машину и молчал всю дорогу вплоть до Белой церкви, где нас уже поджидала толпа стариков, которую успел собрать Котов и возглавлял её участковый, что мне ужасно не понравилось. Но уж как говорится, замахнулся так бей.
– Игорь Степанович.
– Начал я с участкового.
– Вы знаете, что здесь произошло?
– Ба, старый знакомый!
– Подозрительно радостно воскликнул он.
– А как же мне не знать. Конечно знаю, я участковый. Сгорел дом бабы Любы Стешкиной.
–
– Но если здесь был товарищ Гончаров, то скорее всего он и поджог. Полушуткой ответил он и мне захотелось ударить его по морде.
– Я попросил бы вас отнестись к этому делу серьезно. Анатолий Васильевич, как там наша подопечная, её можно вытащить на народ?
– А почему же нельзя, она только этого и ждет. Сейчас развяжу и вытащу.
– Ухмыльнулся Котов в предверии народного судилища и открыв дверцу машины вежливо пригласил.
– Пожалуйте, Клара Оттовна, народ вас заждался.
– Я никуда выходить не буду!
– Истошно завизжала она из машины.
– И за это самовольное судилище вы мне ещё ответите! Товарищ участковый, я вас прошу, нет, я требую прекратить это безобразие.
– А нет тут никакого участкового.
– Ввинчиваясь в толпу ответил он.
– Слышишь, что люди говорят. Нет здесь властей.
– Выступил Трофимыч. Мы народ и есть для тебя самая главная власть, вытряхивайся добром, иначе мы тебя силком оттуда выцарапаем. Я верно говорю, бабы и женщины.
– Верно!
– Загудела возбужденная толпа требуя зрелища и разлюбезной Клархен ничего другого не оставалось как гордо высунуть нос из машины.
– Что вы от меня хотите?
– Надменно и с вызовом спросила она.
– Гражданка Стешкова.
– Обратился я к стоящей неподалеку бабе Любе. Вы узнаете эту женщину? Отвечайте только да или нет.
– Конечно узнаю, она же мне избу спалила!
– Поспешно затараторила она.
– И нас с тобой чуть было не погубила, а свою мать отравила.
– Подождите.
– Остановил я её словесно эмоционально поток.
– Вы знаете кто она?
– А как же не знать. Кларка это, Мани Крюковой племянница и Зойкина дочка.
– Очень хорошо.
– Отметил я этот пункт её показаний.
– Теперь расскажите нам зачем она к вам приезжала и что отобрала у вас силой.
– Граждане односельчане.
– Сразу понимая ситуацию и от того велеречиво запела баба Люба.
– Она силком отняла у меня Церковное добро, которое я хранила для вас до лучших времен, до прекращения смуты. Я стерегла его денно и нощно с нетерпением поджидая ту минуту когда я смогу вручить его вам, но Кларка каким-то образом про то узнала и ворвавшись вместе со своим дружком, скрутила меня старуху и все увеззла в неизвестном направлении, а меня с Константином они забросили в подпол, заколотили гвоздями и запалили дом.
– Вот стерва - то.
– Одиноко взвизгнула баба, но вскоре к ней присоединилась все возмущенная и негодующая толпа.
– Гражданка Саркова, что вы на это скажите?
– Я ничего не знаю и говорить с вами не собираюсь.
– Испуганно задвигаясь вглубь машины пропищала она.
– Это беспредел, я сто лет уже здесь не бывала.
– Ты врешь, сучка.
– Вышла вперед пожилая полная женщина.
– Я сама видела как ты поздно вечером подъехала на своем драндулете.
– Все верно, - поддержал я её, - а кроме того, госпожа Старкова, на иконных окладах наверняка найдется куча отпечатков ваших пальчиков. Так что отпираться бесполезно, да и Павел согласен во всем сознаться. Но это не главное.