Гончаров приобретает популярность
Шрифт:
Грациозным оленем я бежал, едва касаясь ногами земли, проклиная себя за излишнюю приверженность к алкоголю и прочим излишествам. Лоб покрылся испариной, сердце грозило выскочить изнутри, а в боку что-то зловеще ухало и бухало. Но все-таки я успел и даже пришел чуть раньше моих потенциальных мучителей, хотя и подбирался к колодцу со стороны леса.
Они только-только выходили на поляну, а я уже с колотушкой наготове поджидал их, притаившись за деревом.
– …не волнуйтесь, Наталия Николаевна, – подходя к колодцу, рекламировал себя Боря. – Я все понял,
– Открывай, Борис, – разрешила гнусная Фея. – Я на тебя надеюсь.
– А это… там никого нет! – глянув на дно колодца, удивился верзила и, не веря глазам своим, нагнулся, чтобы посмотреть еще раз.
Этого делать ему не следовало, потому что моя дубинка, описав логичный круг, остановилась точно на его затылке. Крякнув, гомосексуалист хотел сползти на колени и остаться по эту сторону баррикады, но, вовремя подхваченный моей твердой рукой, грузно полетел в темноту преисподней. Однако и сам я едва не последовал за ним. Совершенно озверевшая мучительница с тихой яростью пыталась оторвать мои ноги от земли, чтобы я мог беспрепятственно вернуться в свой вчерашний зиндан.
Бабой она оказалась крепкой, и мне пришлось изрядно попотеть, прежде чем она стала послушной и приветливой. Но только связав ей руки ремешком от ее же сумочки и усадив прямо на землю, я смог перевести дыхание и узнать о судьбе мужского угодника Бори. Он оказался жив, и этому факту я был, в общем-то, рад. Пообещав заняться его персоной немного позже, я все свое внимание переключил на госпожу Федько.
– Вы не умеете себя вести в порядочном обществе, – отсасывая кровь из прокушенной руки, заметил я ей. – Так кусаются только цепные и голодные суки.
– Или суки, загнанные в угол, – продолжила она мое сравнение.
– Удачно подмечено. Но достаточно словоблудия, поднимайся и иди.
– Куда? – заранее пугаясь предстоящих неприятностей, тревожно спросила она.
– Там с тобой хотела поговорить одна небезызвестная особа. Она шибко обижается за вчерашний курьез и хотела бы применить к тебе адекватные действия.
– Какая еще особа, что вам от меня надо?
– Того же самого, чего ты добивалась от нас вчера. И разговорить мы тебя попробуем теми же самыми способами. Замечательно, что ты захватила свой любимый хлыст. Сегодня ему предстоит масса работы, так что вскоре твое смазливое личико будет больше походить на бесформенное свиное рыло. Пойдем, шалава, как выразился о тебе твой верный рыцарь и товарищ Майкл.
– Подонок. Тамбовский волк ему товарищ. Где он? – расставаясь с последней надеждой, обреченно спросила она.
– Обсуждает с той дамой сценарий и методу надругательства над твоим телом.
– Мерзавец, подонок!
– Смею заверить, что он о тебе того же самого мнения. Он с большим воодушевлением поддержал идею изнасиловать тебя в извращенной форме и даже вызвался быть исполнителем. Пойдем, он уже ждет и в нетерпении стучит копытом.
– Не надо. Не будьте последними скотами.
– Феноменально! –
– Я буду жаловаться, я привлеку тебя к уголовной ответственности.
– А кто сказал, что ты вообще покинешь этот остров?
– То есть как? Ты что…
– Не придуривайся. Все ты, милая, понимаешь, просто гонишь это понимание прочь, потому как страшно тебе до ужаса, до колик в печени. Пойдем, не тяни резину.
– Не надо, господин Гончаров! – взмолилась она страстно и слюняво. – Я этого не заслужила. Спрашивайте, я все расскажу как на духу, но только сохраните, подарите мне жизнь. Я еще так молода!
– Хорошо говоришь, стерва, но неубедительно. Ступай вперед, или я отхожу тебя твоим же стеком, амазонка хренова. Зачем вы заперли нас в подвале?
– Видит бог, мы этого не делали. Я даже не представляю себе, где этот подвал.
– Врешь, тебе об этом вполне мог рассказать Александр Трофимович Крутько, с которым ты, по моим сведениям, неоднократно встречалась.
– Встречалась, но про подвал не было сказано ни слова.
– Еще раз соврешь, и на тебе будет гарцевать не только Майкл, но и Боря со своими дурными наклонностями. Ты этого хочешь?
– Не надо, прошу вас. Меня только позавчера освободили из-под следствия. Подумайте сами, было ли у меня время что-то планировать против вас? Вся моя энергия была направлена на то, как бы поскорее оттуда выбраться.
– Тогда объясни, каким образом твои псы, Наиль и Майкл, нас застукали, только не говори мне, что это простое совпадение, все равно я не поверю.
– Позавчера вечером я велела им наблюдать за церковью. Особенно если там появитесь вы. Ну а вчера они позвонили и сообщили о вашем приезде. Я подумала и приказала во что бы то ни стало вас схватить, что они и сделали…
– Предварительно угнав наши машины, – на всякий случай, мало веря в попадание, продолжил я. – Куда они их отогнали?
– Точно не знаю, к какому-то своему дружку, но об этом можно спросить Майкла.
– Вы хотели перебить номера?
– Не знаю, наверное. Это не моя идея, я вообще про угон ваших машин узнала от них позже.
– Куда вы дели мою спортивную сумку с кубком и прочим барахлом?
– Она осталась в машине.
– В какой машине?
– В синем «Москвиче» Майкла, мы оставили его на автостоянке возле причала.
– Но кубка в сумке конечно же нет?
– Да, я взяла его ненадолго домой, но если вы настаиваете, то я верну.
– А ведь ты все врешь, киска, откуда Майкл мог знать меня в лицо? Лично я с ним незнаком, как и со вторым кретином Наилем.
– В тот день, когда меня арестовали, они сидели в баре и хорошо вас запомнили.
– Где ключи от машины и квитанция со стоянки?
– Разумеется, у Майкла, – обретая некоторую уверенность, заговорила она в своем привычном тоне. – Где же им еще быть?