Гончаров приобретает популярность
Шрифт:
– И с чего бы это он? – неподдельно удивилась Милка. – Даже если вскрылась какая-то афера, то от этого они нынче не вешаются, а, напротив, цветут и пахнут.
– Наверное, от несчастной, неразделенной любви? – горестно выдвинул я предположение и машинально потянулся к спиртовой колбочке, но, получив по рукам, тут же себе возразил: – Хотя надо признать, что милее денег у них дамы нет. Непонятно. А он хоть записочку-то оставил?
– Ничего он не оставил, – выжидательно глядя на дочь, ответил полковник. – Говорят, висел себе на дубовом суку да ножкой сломанной покачивал.
– Почему же сломанной? – живо спросил я.
– Потому что она была вывернута у него в голеностопном суставе. Людмила, тебе не кажется, что ты дурно относишься к своим обязанностям? Уже
– Хватит! – отрезала Милка, а меня словно стукнули дубиной по лбу: перед глазами явственно проявилась картинка, увиденная в крюковском доме, – распростертое тело Марии Андреевны, ее переломанные пальцы и вывернутая стопа.
– Алексей Николаевич, – стараясь скрыть охватившее меня возбуждение, заторопился я, – пальчики господина Голубева были, конечно, переломаны?
– А ты откуда знаешь? – удивился он. – Небось сам постарался?
– А то как же! – довольный своей, догадкой, рассмеялся я. – Всю ночь этим занимался. Меня вот что занимает. Почему вы думаете, что он повесился сам?
– А никто так не думает, просто я хотел преподнести тебе картинку такой, как она есть, и посмотреть на твою реакцию. Она оказалась более чем положительная, только вот откуда ты мог знать про его пальцы?
– Расскажу позже. Значит, у нас есть все основания предполагать, что перед тем, как повесить, Голубева пытали.
– Выходит, что так, – задумчиво обсасывая куриную ногу, согласился тесть.
– Тогда спрашивается: зачем и, самое главное, кто?
– Спроси что-нибудь полегче.
– Спрошу: в лесок, на место будущей казни, он приехал на собственной машине или его заботливо подвезли убийцы?
– Не знаю, насчет этого я не спрашивал, но могу добавить, что его личные вещи, как и карманные деньги, были нетронуты.
– Как и кто его нашел?
– В банке его отсутствием были обеспокоены с утра. Звонили домой, но его супруга заявила, что он вообще не ночевал дома. Естественно, поехали к любовнице, но и она знать ничего не знала. Уже хотели заявлять в милицию, когда он нашелся, а точнее, его нашли отдыхающие профилактория «Ласточка». Случилось это ближе к обеду, а к пяти часам я уже получил некоторую информацию, которой добросовестно с тобой поделился. Даю тебе, как говорится, карт-бланш.
– Благодарю, но теперь его можно подвязать коту под хвост.
– Можно, – подумав, согласился Ефимов, – но зачем?
– Затем, что это дело перестало меня интересовать.
– Почему так вдруг и сразу? – воззрился на меня полковник.
– Потому что тот господин, который обещал приличное вознаграждение, сам мертв, а это, как вы сами понимаете, существенно.
– Я думаю, что его заместитель, господин Ищенко, не будет менять решение своего бывшего шефа, а даже, напротив, увеличит гонорар.
– Эти ваши думы меня мало трогают. Пока вы не дадите мне четких гарантий, я не ударю и пальцем о палец.
– Резонно, – согласился тесть, и на этом разговор был окончен.
Что же получается? – думал я ночью, ворочаясь и проклиная бессонницу. Имеет ли Голубев отношение к ограблению собственного банка? Судя по всему, да, иначе как объяснить его нелепую смерть? Совпадение? Чушь, таких совпадений не бывает, конечно, он каким-то образом замешан во всей этой истории, и моя задача – узнать, каким именно. Напрашиваются два варианта – или он сам был одним из участников ограбления банка, что маловероятно, потому как от добра добра не ищут, или он владел некоторой информацией, позволяющей отыскать грабителей. Да, так оно, скорее всего, и было. Теперь неплохо было бы разобраться с личностью Кондратова и его участием во всей этой истории. Кто он? Верный и преданный страж, не пощадивший живота своего ради сохранности банка, или неудачливый организатор налета? Вопрос сложный, и без помощи полковника ответить на него я не смогу. Перво-наперво нужно точно узнать, из какого оружия он застрелен. Если из пистолета полумертвого охранника, то это дает основание говорить о нем как о мерзавце и ренегате, а если он убит из неустановленного, ненайденного оружия, то можно полагать, что прикончили его бандиты при попытке их задержания. Все это хорошо, господин Гончаров, но как вы мне объясните неожиданно ожившую сигнализацию? Ее вдруг проснувшаяся активность непонятна и в том и в другом случае. Может быть, полумертвый охранник, стрелявший в Кондратова, собрал последние силы и героически послал сигнал на пульт? И этот вопрос нужно поставить перед Ефимовым, и если это подтвердится, то тогда все более или менее сходится. Допустим, что проверяющий ночью потребовал открыть дверь. Охранники подчинились его приказу и пустили волка в овчарню. Он обозначил проверку и сел позади парней смотреть телевизор, а когда те успокоились, то долбанул одного из них молотком по черепу, а второму, под пистолетом, приказал сдать оружие, отключить входную сигнализацию и впустить своих подельников, что перепуганный парень и сделал. После того как вошли дружки, он заставляет своего подчиненного отключить сигнализацию сейфовой комнаты и открыть ее, а потом преспокойно его убивает.
Путь открыт, и подельники начинают резать сейфу брюхо, что в конце концов им удается. Забрав деньги, они начинают отход, но тут так некстати приходит в себя охранник, находящийся на посту перед дверью. Он стреляет и поражает Кондратова наповал, после чего нажимает кнопку. Подельники, видя мертвого главаря, предпочитают смыться. Я верно говорю? Так или нет?
Так, господин Гончаров, расписал ты все как по нотам, да только это больше похоже на игру в поддавки. Ты прикидываешь ситуацию, исходя из результата, то есть рисуешь картинку так, как тебе она больше нравится, а к тому же ты напрочь исключил вариант, в котором бы Кондратов играл роль верного слуги. Я понимаю, что такая версия тебе не нравится, потому как она в пух рушит твой карточный домик. А кроме того, гадать на пустом месте, не имея даже данных экспертизы, в высшей степени глупо. Нужно, как минимум, наутро озадачить тестя, а лучше это сделать сейчас.
Порывшись в тайнике, я вытащил последнюю плоскую бутылку водки и, не обременяя себя официальными одеждами, постучался в дверь полковничьего кабинета.
– Какого черта вам надо? – дружелюбно ответил тесть, а я, просунув голову, позвал его на кухню для экстренного совещания.
– А я тоже заснуть не могу, – пожаловался он, шлепая босыми ногами. – То комары, а то мысли донимать начинают. Второй час, ты что хотел-то?
– Выпить и закусить, а заодно дать вам на завтра задание.
– С первым-то я справлюсь, а задание мог дать и утром. Что хочешь?
– Мне нужно знать заключение экспертизы. Была ли пуля, сразившая Кондратова, выпущена из пистолета охранника.
– Включился, значит, – ухмыльнулся Ефимов, пододвигая граненые хрустальные стаканчики. – Это несложно, это я узнаю, и если экспертиза готова, то твое поручение можно считать выполненным. Что дальше?
– Мне нужно знать, где находился Голубев в момент ограбления банка.
– И это несложно, – неспешно выцедив спиртное, заверил тесть.
– И последнее, но не менее важное. Вопрос сигнализации. На сейфовой комнате и на входе она одна и та же или это два различных контура? Это первое. Если они различны, то откуда был послан сигнал на милицейский пульт? Это второе. Могли ли полумертвые охранники дотянуться до кнопки и поднять тревогу? А если могли, то с какой точки они это сделали и кто именно. Это третье. Ну и в заключение узнайте для меня домашние адреса Голубева и Кондратова. Как видите, прошу я не много, а взамен девочки, яхта и вилла на берегу моря.
– Задачу понял, постараюсь завтра к вечеру выполнить. Наливай! А заодно объясни, откуда у тебя такая осведомленность в отношении голубевских пальчиков.
– Дело в том, что несколькими днями раньше в одной из деревень произошло похожее преступление. Правда, там старушку не подвешивали, скорее всего, она сама умерла от боли и страха, но издевались похожими методами. У нее тоже вывернули стопу и переломали пальцы. Скорее всего, по моим представлениям, от нее добивались дедовского клада. Но она то ли сама ничего не знала, то ли предпочла умереть вместе с фамильной тайной.