Гонг и чаша
Шрифт:
— Было бы здорово, тем более там вроде как дождь начался, — не стала ломаться Эля.
Вика поджала губы, но ничего не сказала.
В машине Эля села на заднее сиденье, чем меня немного удивила. Я было пошел ей открывать переднюю дверь, а она к задней шасть — и уже там.
— Не люблю сидеть впереди, — пояснила она мне. — С самого детства.
Осень в этом году выдалась холодная, бабьего лета почитай и не было, так, пара солнечных дней — и снова постоянный ветер и дождь во всех его ипостасях, от мелкой нудной мороси до секущего
— Как я устала от этих туч, — внезапно сказала Эля. — Ужасно устала.
— Ну да, — согласился с ней я. — Солнца давно не было.
— Да дело даже не в солнце. Просто они висят все время над головой и на душу давят. И звезд не видно. Ты любишь смотреть на звезды?
— Не знаю, — честно ответил я. — Как-то давно не смотрел. Не до того, дел много.
— Так, может, сходим с тобой в планетарий, посмотрим? Это же так романтично — сходить с девушкой в планетарий. Нет, еще можно в кино или там даже в музей, на муляж мамонта посмотреть. Но в планетарий — это куда необычнее, — в голосе Эли звучала какая-то горькая ирония, правда, все сильнее переходящая в сарказм.
Все-таки хорошо, что армия приучила меня к любым поворотам судьбы, моя профессия это закрепила, а последние несколько месяцев вообще отучили меня удивляться. А то я сейчас бы и руль мог из рук выпустить. Я узнал свои собственные слова, сказанные с неделю назад одной довольно нервной особе. А еще говорят, что Москва — большой город…
По сути дела, наверное, надо было бы сказать что-то такое: «Так это ты?!» или там: «О боже! Вот это совпадение!» Но это отдает дешевым романом, и я сказал:
— А что, в мамонтах есть свое очарование. И буфеты в музеях получше, там эклеры продают и газировку. Еще со школы помню.
— Мм, а в музеях главное — буфет? Вот не знала.
— Буфет — главное везде, — назидательно отметил я. — И в музее, и в театре, особенно если трагедию дают, и даже в цирке.
Эля замолчала, задумалась. Не уверен, что она думала о сути буфета в контексте современного искусства, полагаю, скорее размышляла о случившемся. Видно, она ждала другой реакции на свои слова и сейчас не понимала, то ли она ошиблась, то ли я такой тупой.
Я тоже размышлял. Вообще, конечно, забавная ситуация — я сплю с сестрой моего кланлидера в игре. Если все это попытаться объяснить нормальному человеку, не слишком знакомому с миром онлайн, то он в лучшем случае скажет: «Эва как. И чего?»
По факту, конечно, действительно — и чего? Но учитывая то, что с головой у моего кланлидера в последнее время становится все хуже и хуже, можно ждать чего угодно. Не исключая удара ножницами в шею.
— Приехали. — Я тормознул у Элиного подъезда — адрес и дорогу мне еще дома Вика объяснила.
Руки Эли двумя змеями вползли на мои плечи.
— Ну, ты же все понял, Хейген, — в ухо скользнул ее шепот. — Ты же понял, кто я. Зачем, зачем тебе эта малолетка? Что у нее есть того,
— Эль, ты совсем со своей игрой рехнулась. — Я попытался снять с плеч ее руки. — Ты глянь за окно — там жизнь, настоящая, пусть и серая сейчас из-за туч, но настоящая. Она не состоит из цифрового кода, ее люди делают.
— Так это и есть жизнь. — Ее руки переместились к моему горлу. Ее губы касались моего уха. Она пахла вишней. — Ты и я. Мы будем вместе в двух мирах. Навсегда. Неужели ты думаешь, что я способна только преподавать никому не нужные знания? Нет, я способна на большее, но мне необходим рядом тот, кто придаст мне сил для рывка, тот, ради кого я буду это делать.
— Так в чем же дело? — Мне становилось не по себе. В ее шепоте не было истеричности, но слышался какой-то фанатизм. — Вон сколько мальчишей-крепышей ходит хороших, выбирай любого.
— Ты не понимаешь? Не понимаешь? — Ее руки оказались неожиданно сильными. — Что ты нашел в этой идиотке Вике, почему она? Да, она моя сестра, и, наверное, когда-то я ее даже любила. Но она дрянь, ты просто этого не знаешь, не замечаешь, не хочешь видеть, какая она дрянь. Все, что у нее есть, — это амбиции и смазливая мордашка. Но ты же не дурак, я-то знаю, что ты не дурак.
Мне наконец удалось отцепить от себя ее руки. Я повернулся к ней. Эля отпрянула от спинки моего кресла в другой конец салона и, слегка сузив глаза, смотрела на меня.
В полумраке она была очень красива — голубые глаза, в которых мелькают и тонут искры эмоций, тонкие черты лица, белая кожа, русые волосы собраны в хвост. Она смотрела на меня. Ждала ответа.
— Мы приехали, — улыбнулся я. — Я, наверное, не буду провожать тебя до квартиры, не хочу давать повода для сплетен твоим соседям.
В салоне машины наступила тишина. Эля ждала от меня каких-то слов, а я для себя уже все решил, и говорить нам было больше не о чем.
— Ты точно не хочешь подняться ко мне? Уверен? Я тебе сама предлагаю: пойдем ко мне, вот прямо сейчас, — спокойно спросила она спустя минуту. — В другой раз я тебе дверь не открою, говорю сразу, даже если умолять будешь.
— Я точно знаю, что меня ждут дома, — мягко пояснил ей я. — Там меня ждет моя женщина.
Дверца хлопнула, каблуки Эли поцокали мимо машины к подъезду.
— Отвез, все в порядке? — Вика улыбалась, но как-то тревожно.
— Ага, до подъезда. Дальше она просила не провожать. Слушай, не знаю, что ты на нее наговаривала. Отличная девчонка.
Вика оттопырила нижнюю губу.
— Если честно, она сегодня сама на себя была не похожа, такая прямо веселая. Не узнаешь. Но все хорошо, что хорошо кончается. И не забудь — через неделю к твоим родителям идем.