Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)
Шрифт:
– - Ха!
– - хлопнул себя по лбу Артист.
– - Ну и дураки же мы! Он нас и пригласил всех. И как раз в связи с этой самой датой! Все ясно!
– - Что-то сомнительно, -- покачал головой Док.
– - Натурально, является вопрос -- зачем таким сложным путем?
– - Все просто, -- сказал Артист, -- он решил собрать нас всех вместе, чтобы мы пораскинули башками и вспомнили.
– - Вспомнили!
– - буркнул Пастух.
– - Кое-кто, между прочим, и не забывал.
– - Ладно, -- сказал Док.
– - Может, и так. Принимаю как рабочую гипотезу.
Солнышко
Пастух, сощурившись, смотрел на дальние трибуны.
Грязь вокруг была несусветная, как на свалке. Всюду валялись скомканные початые банки и бутылки из-под немецкого и датского пива, пустые раздавленные стаканчики, разноцветные бумажные флажки, над рядами пустых скамеек летали обрывки газет, пестрые программки... Только кое-где виднелись темные фигурки стариков и старух с мешками и сумками-колясками -- шерстили по рядам, рыскали под скамьями, собирали бутылки.
Они сидели и ждали, когда рассосется народ. Артист почему-то все время беспокойно крутил головой, поглядывал по сторонам, словно принюхиваясь к чему-то.
– - Ты чего?
– - спросил его Муха и невольно тоже оглянулся.
– - Увидел, что ли, кого?
– - Да так...
– - пожал плечами Семен.
– - Сам не пойму... Не по себе как-то.
– - А-атставить разговоры!
– - отрезал Пастух.
– - Мы тут ради дела, так? Ну так делом и займемся.
Решено было отправить двоих. Кинули жребий -- кому идти. Сосредоточенно и серьезно тянули спички. Выпало Артисту и Мухе.
– - Не подкачаете? Народ верит в вас, -- сказал Док и значительно поднял к ярко-голубому небу указательный палец.
– - Будьте благонадежны, -- заверил Артист.
– - Товарищ и не пикнет.
– - Не хвалися, идучи на рать...
– - заметил Док.
– - Ты хоть был там? Видел? Это же крепость...
– - Нет таких крепостей...
– - Прекратить базар!
– - оборвал Пастух.
– - Давай, Иван, малюй схему. А вы вникайте. Чтоб без проколов!
– - Зрите сюда.
– - Перегудов извлек из кармана куртки блокнот и шариковую ручку.
– - Цель вот здесь, в дальнем здании, на третьем этаже. Объект нешутейный. Крутые омоны. Но просочиться на территорию -- семечки. Основной вопрос -- попасть в отделение и выбраться с ним обратно в город. Вся надежда на внезапность, ну и на твой, Сема, бессмертный талант.
– - И не вздумайте пустыми вернуться, -- прищурил глаз Пастухов.
– - Будем ждать вот тут, за углом.
– - Док начертил крестик на своем планчике.
– - Только отгоним "форд" Боцмана на стоянку -- и за вами. Ладно, вперед, марш! Долгие проводы -- лишние слезы.
* * *
Через два часа Артист и Муха в превосходных итальянских костюмах и дорогих галстуках вышли из такси на другом конце Москвы в районе между Сокольниками и Преображенкой и провели беглую рекогносцировку.
Осмотр местности не порадовал. Забор, означенный на схеме Дока тоненькой синей ниточкой, оказался серой бетонной стеной почти трехметровой высоты.
Как и предупреждал доктор Перегудов, у больничных ворот прогуливалась усиленная охрана -- несколько здоровяков в камуфляжной форме с короткими автоматами "каштан" на плече.
Предосторожность не лишняя: время сейчас лихое, а старая психушка, что на улице Матросская Тишина, вплотную соседствовала с не менее мрачным одноименным учреждением -- известной не только всей Москве, но и всей России следственной тюрьмой.
Оба сопредельных спецобъекта с известных пор охранялись особо строго и тщательно. Психушка, как, впрочем, и все столичные больницы, -- с первых дней чеченской войны и после нашумевших московских взрывов и угроз Радуева и Басаева. А угрюмый высоченный тюремный замок СИЗО -- после фантастического побега киллера Солоника.
– - Та-а-ак, -- протянул Мухин.
– - Без гранат не прорвемся.
– - Да, брат. С наскока не возьмешь. Пойдем простым советским путем. Переговоры беру на себя.
– - С "каштанами" не договоришься, -- вздохнул Олег.
Артист хмыкнул:
– - Не трепыхайся, Муха! Мы при оружии куда большей убойной силы.
Он прижал к груди пышный букет роскошных роз и решительно направился к воротам больницы.
Послеполуденное солнце палило нещадно. Но разомлевшие омоновцы были начеку -- ленивой хозяйской поступью шагнули навстречу неурочным посетителям. Широко расставив на американский манер ноги, загородили проход.
– - Больница закрыта -- мертвый час...
– - уминая жевательную резинку, процедил один из них. В то же время он оценивающе рассматривал превосходно одетых Артиста и Муху.
– - Вход строго по пропускам.
– - "Вот братан меня встречает у ворот...
– - засмеялся Семен, цитируя Галича, -- он меня за опоздание корит... Говорит: скорее выпьем по одной, мертвый час сейчас у психов, говорит..."
– - Чего-чего?
– - набычился грозный страж.
– - Какой я тебе братан?
– - Эх, сержант!
– - укоризненно покачал головой Артист.
– - Что ж ты, блин, песен народных не знаешь?
– - Чево-о? Какие еще песни?
– - А вот послушай, -- подмигнул Артист и затянул вполголоса:
"Дубняка" я взял пол-литра, косхалвы,
Пиво "Рижское" и керченскую сельдь,
И поехал я в Белые Столбы,
На братана да на психов посмотреть...
Охранники при оружии и дубинках подозрительно уставились на певца. И Злотников, поманив их поближе, допел до конца знаменитую когда-то песенку.
Парни разулыбались, загоготали, расслабились.
– - Короче, все, как в песне, -- закончил Семен.
– - Тут у нас, парни, брат лежит. Брат по оружию. Мы мигом. Только цветочки отдать да передачу. Пусть подкормится. О'кей?